Спящие красавицы

Клинт понимал, что жена и сын смотрят на него. На Лилу ему смотреть было больно, ещё больнее смотреть на Джареда, на лице которого читалась растерянность. И страх. Брак его родителей, который ещё совсем недавно казался нерушимым, разваливался прямо у него на глазах.

На диване лежала девочка, обернутая в белый кокон. На полу, рядом с ней, в корзине для белья, лежал младенец. Впрочем, как младенец он не выглядел совсем. Он был, скорее, похож на заготовленный пауком запас.

— Удар, захват, хлопок, — сказала Лила. Судя по её голосу, её это уже не сильно волновало. — Я видела, как она это делала. Хватит притворяться, Клинт. Хватит врать.

«Нужно поспать, — подумал Клинт. — И Лиле в первую очередь. Но не раньше, чем закончится вся эта дурацкая «мыльная опера». Он посмотрел на телефон, но его экран оказался, слишком, мал.

— Джаред, интернет ещё есть?

— Был недавно.

— Тащи лэптоп.

— Зачем?

— Тащи, говорю.

— У меня, правда, есть сестра?

— Нет.

Голова Лилы склонилась на грудь, но она, тут же, подняла её.

— Есть.

— Неси лэптоп.

Джаред ушел. Лила снова уронила голову, Клинт похлопал её по щекам.

— Лила! Лила!

Она очнулась.

— Я тут. Не трогай меня.

— У тебя ещё осталось то, что вы принимали с Линни?

Она сунула руку в нагрудный карман и достала футляр для контактных линз, из которого вытащила пластиковую капсулу. Внутри неё был белый порошок. Она посмотрела на неё.

— Крепкая штука, — сказала она. — Я могла бы выцарапать тебе глаза. В коконе или без. Мне грустно. А ещё, я зла.

— Буду иметь в виду. Глотай.

Она наклонилась, вскрыла капсулу и носом вдохнула порошок. Затем выпрямилась с широко открытыми глазами.

— Скажи, Клинт, Шеннон Паркс хороша в постели? Я думала, что я хороша, но она, видимо, лучше, потому что ты отымел её всего через год после нашей свадьбы.

Вернулся Джаред с выражением лица, мол, «я ничего не слышал» и поставил лэптоп перед отцом. После чего, постарался сесть, как можно, дальше от Клинта. «И ты, Брут?».

Клинт включил «Макбук» Джареда, открыл браузер и забил в поисковик: «Шейла Норкросс баскетбол Каулин». Появились результаты. И фотография Шейлы Норкросс. Спортивная майка демонстрировала широкие плечи, миловидное лицо было частично прикрыто прядью волос. Она улыбалась. Клинт изучал фотографию, примерно, полминуты. Затем, развернул лэптоп экраном к Джареду. Сын наклонился вперед, крепко сжав кулаки, но, почти, тут же, расслабился. Он посмотрел на мать ещё растеряннее, чем раньше.

— Мам… если у нас с ней и есть сходство, я его не замечаю. Она совсем не похожа на меня. Или на папу.

Глаза Лилы, и так широко открытые от свежей дозы, открылись ещё сильнее. Она издала сухой смешок.

— Джаред, не надо. Просто, молчи. Ты и понятия не имеешь, о чём говоришь.

Джаред моргнул, будто получил пощёчину, и Клинту, впервые за 17 лет брака, захотелось наорать на жену. Остановил его взгляд на фотографию. Потому что, при желании, сходство можно было обнаружить, что бы ни утверждал Джаред. Высокий лоб, широкая челюсть и ямочки на щеках, обрамлявшие уголки губ. Ни одна из этих черт не определяла внешность Клинта, но он понял, откуда могла взяться эта ассоциация.

«Мне нравятся твои ямочки» — иногда говорила Лила, когда они только поженились. Чаще всего, в постели, после секса. Она касалась их пальцами. «У всех мужчин должны быть ямочки».

О, мог бы с уверенностью заявить, что поверил ей, потому что, внезапно, всё понял. Но должен был быть способ её переубедить. На часах 4 утра, в районе трех округов, обычно, в это время все спят, но это была не обычная ночь. Если его старая подруга из приюта не обернулась в кокон, значит, она ещё не спит. Вопрос в другом: сможет, ли он до неё дозвониться. Он достал из кармана сотовый, но, затем, пошел к стационарному телефону, висевшему на стене. Послышался длинный гудок работающей линии — уже хорошо.

— Ты, что делаешь? — спросила Лила.

Он не ответил и нажал «0». После шести гудков, он, уже, начал думать, что никто не ответит, что, впрочем, было неудивительно, но, вдруг, раздался женский голос:

— Да? Чего надо?

Клинт очень сомневался, что именно так учили отвечать на звонки операторов «Shenandoah Telecom», но был крайне рад услышать человеческий голос.

— Оператор, меня зовут Клинтон Норкросс, я из Дулинга, и мне очень нужна помощь.

— Сильно сомневаюсь, — растягивая слова, произнесла она. Видимо, такая манера говорить досталась ей от предков из округа Бриджер. — Сегодня помощь нужна лишь женщинам.

— Мне, как раз, и нужно дозвониться до женщины. Её зовут Шеннон Паркс, из Каулина, — Если она, вообще, была в адресной книге. Матери-одиночки, зачастую, не сильно светятся. — Поищете?

— Наберите справочную. Или по компу проверьте, блин.

— Пожалуйста, помогите мне.

Повисла тишина. Связь не прерывалась, но Клинт решил, что оператор просто уснула с трубкой в руке.

Наконец, раздался голос:

— Есть одна Ш. Л. Паркс, живущая на Мейпл стрит в Каулине. Вы её ищете?

Скорее всего, это она. Он схватил висящий на стене карандаш и принялся записывать.

— Спасибо вам. Огромное спасибо! У вас есть её номер?

Оператор назвала номер и повесила трубку.