Несколько раз Бланш вспоминала о книге, которую они обсуждали перед тем как всё изменилось. Историю о девушке, чья ложь изменила множество жизней. Бланш часто думала о том наказании, которое легло на плечи этой девушки. Сама Бланш не считала, что то, чем она занималась — это наказание. Она всю жизнь была порядочным человеком, честно трудилась и была хорошим другом. Она всегда хорошо относилась к заключенным тюрьмы, в которой работала. Строительство приюта — это не наказание. Это проявление порядочности. Это просто естественный порядок вещей. Если в настольной игре терялись какие-то детали — это отличный повод создать новые.
Бланш встретила Билли у входа в недостроенный приют. Тот стоял на пороге, держа в руке пачку пятидесятидолларовых купюр.
— Это ещё что? — спросила она.
— Моя доля, — пояснил он.
Только этого было мало. Одних денег было мало. Чтобы внести свою долю, её нужно было отработать.
— Пеленок грязных целая гора, — сказал ей Вилли однажды вечером, когда они уже какое-то время встречались.
Она стояла возле своего «Приуса», ожидая, пока Вилли загрузит два объёмных узла с грязными пеленками в багажник грузовика. Их постирают в прачечной «Tiny Tot» в Уиллинге. Бланш не хотелось засорять округу использованными памперсами. Вилли похудел и купил новые подтяжки. Бланш и раньше считала его милым, но сейчас, с аккуратно постриженной бородой (и густыми бровями), он стал просто неотразим.
— Если ты сейчас помрешь, Вилли, — сказала Бланш — мы отлично позабавимся, сочиняя некролог. «Вилли Бёрк. Скончался, занимаясь любимым делом — перевозя обосранные пеленки в прачечную».
Она послала ему воздушный поцелуй.
Джаред Норкросс проработал добровольцем в приюте имени Тиффани Джонс всё лето и половину последнего учебного года. Ему нравилось помогать. Дети — это какое-то безумие. Они строили замки из земли, лизали стены, копошились в лужах и это только, когда они находились в хорошем настроении. Но его собственной радости не было предела, когда он наблюдал за играющими вместе девочками и мальчиками. Что же шло не так? Почему они незамедлительно разбегались по разным лагерям, когда шли в школу? Это что-то генетическое? Химическое? Джаред отказывался принимать такое объяснение. Люди более сложные существа. Они были связаны в сложные запутанные системы взаимоотношений, которые, в свою очередь, обладали своей сложной системой. В какой-то момент он решил, что в колледже будет изучать детскую психологию и станет психиатром, как отец.
Подобные мысли отвлекали Джареда, успокаивали. Это успокоение становилось нужно ему всё чаще и чаще. Брак его родителей рушился, а Мэри начала встречаться с двоюродным братом Молли. Тот был звездой команды по лакроссу в соседнем округе. Однажды он видел их вместе. Они сидели за столиком возле ларька мороженщика и кормили друг друга из вафельных стаканчиков. Это выглядело даже ужаснее, чем, если бы они занимались сексом.
Как-то раз, выходя из дома, он столкнулся с Молли.
— Чо как, чувак? Тут Мэри и Джефф приехали. Хочешь с нами потусить? — она очень сильно выросла, её рост приближался к двум метрам. Вскоре, те мальчики, которым будет неинтересно играть с ней на одной площадке, начнут бегать за ней, чтобы поцеловаться.
— К сожалению, не могу, — ответил Джаред.
— Почему?
— Моё сердце разбито, — сказал ей Джаред и подмигнул. — Я же понимаю, что ты никогда меня не полюбишь, Молли.
— Ой, отвали, — сказала она и закатила глаза.
Иногда ноги сами приносили Джареда к пустому дому в конце улицы, где они прятались с мамой, Мэри и Молли. Они с Мэри были отличной командой, но она решила оставить всё в прошлом.
— Мир изменился, понимаешь? — сказала ему она, будто это всё объясняло. Джаред пытался убедить себя, что она не понимала, чего лишалась, но приходил к выводу, не без сожаления, что, вряд ли она вообще считала, что лишилась чего-то.
Выяснилось, что коконы не тонут.
Три женщины, выжившие после падения самолета в Атлантический океан, пришли в себя у скалистого побережья Новой Шотландии. Коконы намокли, но сами женщины нет. Они дошли до спасательной станции и вызвали помощь.
Об этом случае написали на последних страницах газет и сообщили в самом конце выпусков новостей. В свете такого грандиозного события, как «аврора», подобные истории мало кого интересовали.
Ужасно очнуться дома и найти в задымлённом гараже мёртвого мужа.
Рита Кумбс впоследствии пережила очень много неприятных ощущений: отчаяние, ужас одиночества, долгие бессонные ночи, которые казались бесконечными. Терри был добрым, порядочным и умным человеком. То, что он впал в настолько глубокую и безнадёжную депрессию, что решил покончить с собой, никак не укладывалось в голове Риты и не могло увязаться с образом заботливого отца и верного мужа. Она плакала, пока не решила, что все слёзы иссякли и… ревела снова.