Спящие красавицы

Он снова поднял руку с оружием. Толпа отхлынула назад. Державший на перевязи девочку мужчина, споткнулся о раскинутые ноги сидевшей у стены женщины. Падая, он высвободил руки, чтобы смягчить падение. Спящая девочка, которую он держал, со стуком упала на асфальт. Мужчина в падении ухватился за паутину вокруг лица девочки, которую держала женщина, и сорвал её. Всё произошло мгновенно. Девочка села, как-то, неестественно прямо. Её лицо представляло собой гоблинскую маску ярости и гнева. Незамедлительно, она вцепилась мужчине в руку, одновременно, выдавливая крошечными пальчиками ему глаза и разрывая щёки.

Старик развернулся и прицелился в рычащую девочку. У его пистолета был длинный ствол, а само оружие выглядело каким-то, настоящим антиквариатом.

— Нет! — закричала её мать, закрывая собой дочь. — Только не в мою девочку!

Фрэнк развернулся так, чтобы закрыть собственную дочь и с размаху пнул старика в промежность. Тот охнул и завалился вперед. Фрэнк выбил у него из руки оружие. Те, кто пришёл сюда из неотложки, теперь, разбегались в разные стороны. Фрэнк толкнул старика в фойе женской консультации, где тот упал на осколки стекла. Всё его лицо и ладони были в крови. Его внучка лежала на асфальте лицом вниз.

Элейн положила руку ему на плечо.

— Идём! Это безумие какое-то! Нужно уходить!

Фрэнк не обратил на неё внимания. Девочка продолжала терзать мужчину, который, так неосторожно, её разбудил. Она рвала его лицо, из разодранной глазницы по лицу стекали остатки глаза. Фрэнк ничем не мог ему помочь, не с Наной на руках, но, мужчине и не требовалась помощь. Свободной рукой он отшвырнул девочку в сторону.

— Нет! Нет! Нет! — закричала её мать и поползла к дочери.

Мужчина повернулся к Фрэнку и спокойно произнес:

— Кажется, она мне глаз выдрала.

«Какой-то кошмар наяву», — подумал Фрэнк.

Ему в ухо закричала Элейн:

— Фрэнк! Нужно уходить! Немедленно!

Фрэнк покорно последовал за ней к «Аутбэку». Проходя мимо женщины, он заметил, что лицо её дочери быстро покрывалось белой тканью. Её глаза были закрыты. Вся ярость куда-то делась. Лицо стало каким-то непоколебимо спокойным, и мгновенно покрылось былым. Мать взяла дочь на руки и принялась целовать её окровавленные пальцы.

Элейн уже была у машины и требовала от него поторопиться. Фрэнк перешел на бег.

2.

Оказавшись на кухне, Джаред уселся на стул и насухую проглотил пару таблеток аспирина из бутылька, который его мать держала около чашки для мелочи. На столике лежала записка от Антона Дубчека, в которой говорилось о зараженных вязах и был записан номер телефона человека, который может их вылечить. Джаред уставился на листок бумаги. Как можно вылечить деревья? И кто научил этого дебила Антона так красиво и грамотно писать? Разве, он не занимается бассейнами? Откуда ему знать про деревья? Кому какое дело до состояния заднего двора дома Норкроссов? Продолжит ли Антон чистить бассейны, когда все женщины уснут? Блин, почему нет? Парни тоже любят плавать.

Джаред протер глаза грязными руками и несколько раз глубоко вздохнул. Нужно собраться с силами, помыться и переодеться. Потом поговорить с родителями. Поговорить с Мэри.

Зазвонил городской телефон. Странно, обычно, он звонит только в дни выборов.

Джаред потянулся к нему и, конечно же, уронил. Телефон упал на плитку, повсюду разлетелись куски корпуса и батарейки. Не торопясь, и держась за мебель, он прошел к другому аппарату, который лежал на столике у кресла.

— Алло?

— Джаред?

— С утра был я, — он с наслаждением уселся в кресло. — Чо как, пап? — едва он это спросил, как в голову пришло осознание тупости подобного вопроса.

— Ты в порядке? Я звонил тебе на сотовый. Почему не отвечал?

Голос отца был напряженным, что, впрочем, не удивительно. В тюрьме не бывает весело. Особенно, в женской тюрьме. Джареду не хотелось, чтобы отец переживал ещё и из-за него. Причина была проста: в разгар кризиса нельзя было допустить, чтобы отец отвлекался на что-то ещё. Но, на самом деле, ему, просто было стыдно. Его избил Эрик Бласс, телефон разбит, а по пути сюда он весь извалялся в грязи. Этого отцу он говорить не хотел. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь говорил ему, что всё в порядке. Потому, что ничего не было в порядке. И ему, совершенно, не хотелось, чтобы кто-то расспрашивал, как он себя чувствует. Херово он себя чувствует.

— Упал с лестницы в школе, — прокашлявшись, ответил он. — Не смотрел, куда иду. Телефон разбил. Поэтому ты и не мог дозвониться. Прости. Он, наверное, ещё на гарантии. Я сам пойду в «Verizon»[60] и сам всё…

— Ты не ушибся?

— Вообще-то, колено вывихнул.

— И всё? Только колено, и всё? Говори, как есть.

Джаред подумал о том, мог ли отец что-либо знать. Вдруг, кто-то что-то видел? От этой мысли, у него заболел живот. Он прекрасно знал, что скажет отец, если узнает правду. Скажет, что любит его, что он всё сделал правильно, скажет, что это другие поступили нехорошо. И, конечно, убедится, чтобы Джаред прислушался к своим ощущениям.

— Конечно, это всё. С чего бы мне врать?