Спички

XVI

Свет мой, вернула форму ты углам!

Всё скрадывала тьма до этой ночи:
Взяла гречишный цвет, и гам сорочий,
Компоста спёрла тыщу килограмм,
Да в нём жемчужное зерно: стыд, срам,
Прочь, сумерки! Вот мне и Бог, короче,
Вот мне порог: поздравь сынулю, Отче,
С рассветом. Вот мне злато, вот мне хлам,
Ну, в общем, коемуждо по делам
Тире по вере – у кого какая,
Вались всё вместе: полумесяц, крест,
Диана с Альфайедом, к их телам —
Мари, как воплощение лехаим,
Кого Господь не сдаст – тех Русь не съест.

XVII

Корона покатилась наземь, плюс

Парик, плюс голова. Печально.
Как говорится, машинально
Дантист времён вскрывает свежий флюс.
Я, воля ваша, не влюблюсь
В такое действо, барин, хошь, серчай, но
Чтоб с бор-машиной?.. Я?.. Орально?..
Мечтал?.. Да упаси, Иисус!
А кстати: Пушкин (поделиться
Невмочь) когда «О. Е.» писал,
Не бок сонета обкусал,
Врёшь! – растянул строфу «Фелицы»,
И получилось у него
В строфе – сонета волшебство.

XVIII

А вот Шекспира хлебом не корми,

Дай поиграть в прощания, невстречи,
В «иных уж нет», чтоб ноги класть на плечи…
Досилясольфамиредореми…
Занудно, что осталось в русской речи,
Вдолбить, как школьник, в гамму из семи
Богатырей с флажками: прочь из сечи,
Царевну в гроб: мы плачем, подремли.
Прости меня, глазастый истукан,
Ты слеп. Ты глух, ушастый. Ты носат, но
Не дышишь. Кто перед тобой склонён,
Тот глух, тот слеп, тот бездыханен сам,
Темно и вяло пишет… ну и ладно,
Катюша, май настал! Проснись, пойдём!

XIX

Теперь в России, Катя, как всегда:

Май, подбоченясь, выглядит июнем.
Увы, гэбня. Что ж, эти господа
Утонут, как покачественней плюнем.
Изюбрь пьёт. С губ падает вода.
Кто жаждал, и кто – пьёт, бывает юным
В момент глотка, как будто навсегда.
Сцепились тучки строем златорунным,
И смотрят, как бараны: самолёт.
А мы-то, Кать, как Гавриил с Пленирой,
По парку бродим, я, естессно, с лирой,
И дуб, и белка песенки поёт.
Хоть липа не цветёт, лес мёдом пахнет,
Дыши, Кать! Пусть Чубайс над златом чахнет.

XX

Так грифелем, охочим до портрета,

Хоть спору нет, не воду пить с лица,
Я как изобретатель колеса
Опять обрисовал любовь поэта,
Всё вышло по Лескову, Кать: краса
Природы совершенство… Песнь допета.
…А если ты разлюбишь, я Творца,
Как за любовь, восславлю и за это.
На Беатриче не было венца,
Суровый Дант не презирал сонета.
Не памятник из злата и свинца,
А лёгкая цветочная пыльца
Осядет со шмелиных лапок где-то,
Где всем баранам клевер и роса.

Эстрадная песенка