Спин

Впервые в жизни (и такого больше не повторится) я стоял рядом с настоящим президентом. Ломакс еще не был избран, но от президентского кресла его отделяли лишь формальные процедуры. В должности вице-президента Ломакс всегда казался мне человеком суровым и задумчивым; пожалуй, даже слишком суровым и задумчивым, скалистым Мэном по сравнению с разгоряченным Техасом Гарланда, идеальным гостем на похоронах государственного масштаба. За время предвыборной кампании он научился чаще улыбаться, но улыбки его всегда были убедительны; политические карикатуристы из раза в раз подчеркивали хмурые брови, поджатую нижнюю губу (казалось, Ломакс закусил ее, чтобы не изрыгнуть ненароком проклятие) и глаза – студеные, как зима на мысе Кейп-Код.

– О двух концах? Вы про инсинуации И Ди насчет моего здоровья?

Ломакс вздохнул:

– Честно говоря, мнение вашего отца насчет практичности затеи с репликаторами не имеет особенного веса. Сейчас это мнение меньшинства. Скорее всего, таким оно и останется. Но должен признать: его сегодняшние выпады вызывают у меня некоторые вопросы. – Он повернулся ко мне. – Вот почему вы здесь, доктор Дюпре.

Теперь и Джейсон обратил на меня внимание. Заговорил осторожно, стараясь выдерживать нейтральный тон:

– Оказалось, И Ди втирает всем какую-то дичь. Утверждает, что я страдаю… Так, от чего я там страдаю? От агрессивной болезни мозга, что ли…

– От неизлечимой неврологической деградации, – подхватил Ломакс, – и это мешает Джейсону управлять деятельностью «Перигелия». Что вы на это скажете, доктор Дюпре?

– Скажу, что Джейсон способен говорить сам за себя.

– Я уже высказался, – произнес Джейс. – Поведал вице-президенту Ломаксу, что у меня рассеянный склероз.

…От которого он вовсе не страдает. Это был прозрачный намек. Я откашлялся.

– Рассеянный склероз неизлечим полностью, но болезнь можно контролировать. Более того, сегодня пациент с этим диагнозом ведет такую же долгую продуктивную жизнь, как и всякий другой человек. Понимаю, Джейс неохотно рассказывает о своем состоянии и имеет на то полное право, но РС – вовсе не повод для беспокойства.

Джейсон бросил на меня суровый взгляд, но я не уловил его значения.

– Спасибо, – суховато поблагодарил Ломакс. – Ценю вашу откровенность. Кстати говоря, не знакомы ли вы с неким доктором Мальмштейном? Давидом Мальмштейном?

В комнате повисла тишина, напряженная, словно пружина раскрытого капкана.

– Да, – ответил я, быть может, секундой позже, чем следовало.

– Этот доктор Мальмштейн… он ведь невролог?

– Да, он невролог.

– В прошлом вы с ним совещались?

– Я совещаюсь со множеством специалистов. Это неотъемлемая часть работы врача общей практики.

– Но если верить И Ди, вы обращались к этому Мальмштейну за консультациями насчет Джейсона. Насчет его, хм, серьезного неврологического расстройства.

Так вот чем объясняется тот ледяной взгляд, которым пронзил меня Джейс. Кто-то рассказал обо всем И Ди Лоутону. Кто-то из ближнего круга. Но не я.

Я старался не задумываться, кто бы это мог быть.

– Именно так я поступил бы, разбирая случай любого пациента с предположительным диагнозом «рассеянный склероз». В «Перигелии» неплохая служебная клиника, но у нас нет того диагностического оборудования, к которому Мальмштейн имеет доступ у себя в больнице.

По-моему, Ломакс понял, что я увиливаю от ответа, поэтому снова сделал пас Джейсону:

– Доктор Дюпре говорит правду?

– Разумеется.

– Вы ему доверяете?

– Он мой лечащий врач. Само собой, я ему доверяю.

– Потому что – только не обижайтесь, я желаю вам всего самого лучшего – мне насрать на ваши проблемы со здоровьем. Меня интересует лишь одно: сможете ли вы обеспечить нам необходимую поддержку и довести проект до конца. Ну что, сможете?

– Если не возникнет проблем с финансированием – да, сэр, я буду на рабочем месте.

– А как насчет вас, посол Вен? Этот момент не вызывает у вас ни тревог, ни сомнений, ни вопросов насчет перспектив «Перигелия»?

Вон сложил губы в подобие марсианской улыбки. Неполной, на три четверти.

– Никаких сомнений. Ровным счетом никаких. Я всецело доверяю Джейсону Лоутону. И еще я доверяю доктору Дюпре. Ведь он и мой лечащий врач.

Тут мы с Джейсоном едва не задохнулись от изумления, но Ломакс уже купился.

– Ну ладно, – пожал он плечами. – Простите, что поднял эту тему. Джейсон, надеюсь, ваше прекрасное здоровье не ухудшится, а еще надеюсь, что не обидел вас тоном своих вопросов. Но с учетом статуса вашего отца я просто не мог их не задать.

– Понимаю, – сказал Джейс. – Что касается И Ди…

– Об отце не беспокойтесь.

– Очень не хотелось бы стать свидетелем его унижения.

– Его потихоньку выведут из игры. По-моему, это неизбежно. Если же он надумает протестовать на весь мир… – Ломакс пожал плечами. – В таком случае люди усомнятся в его дееспособности. В его, а не в вашей.

– Само собой, все мы надеемся, – подхватил Джейсон, – что в этом не будет нужды.

* * *