Спираль познания: Мистицизм и Йога

«Какие мы спириты, Бог с вами! – писала Блаватская своим родным. – Если я примкнула к составляющемуся здесь обществу теософистов, ветви индийского Арийского братства, то именно потому, что они честно борются с предрассудками, и со злоупотреблениями лжепророков буквы, жрецов Калхасов, и с бреднями спиритов. Мы, пожалуй, спиритуалисты, да и то не на американский, а на древнеалександрийский лад…»

Вскоре в американских газетах стали появляться похвалы статьям Блаватской; разбор ее печатной полемики с профессором Хёкслеем, проповедником материализма, наделал шуму. В то же время она задумала писать первый ученый труд – «Разоблаченную Изиду». В письмах же Елены Петровны начали все чаще и решительнее появляться намеки, что не ей принадлежит то, что она пишет; что она сама не понимает, что с ней творится, но что для нее вполне очевидно, что говорит она и пишет об ученых и отвлеченных предметах не сама от себя, потому что она в них ничего не понимает, – но внушает ей и «диктует некто, знающий все».

Эти странные проявления неведомо откуда, в сорок лет, осенивших ее глубоких научных знаний, в соединении с такими необычайными указаниями на какое-то «вселение» очень тревожили близких Е.П. Блаватской. Они одно время положительно опасались за ее рассудок.

«Скажи мне, милый человек, – писала она тетке своей Надежде Андреевне Фадеевой, – интересуешься ли ты физиолого-психологическими тайнами? А ведь следующее для любого физиолога удивительная задача: у нас в обществе есть очень ученые члены (например, проф. Уилдер, археолог-ориенталист), и все они являются ко мне с вопросами и уверяют, что я лучше их знаю и восточные языки и науки, положительные и отвлеченные. Ведь это факт, а против факта не пойдешь, как против рожна! Так вот скажи ты мне: как могло случиться, что я, до зрелых лет, как тебе известно, круглый неуч, вдруг стала феноменом учености в глазах людей действительно ученых? Ведь это непроницаемая мистерия! Я – психологическая задача, – ребус и эпигма для грядущих поколений, – сфинкс! Подумай только, что я, которая ровно ничего не изучала в жизни; я, которая ни о химии, ни о физике, ни о зоологии – как есть понятия не имела – теперь пишу обо всем этом диссертации. Вхожу с учеными в диспуты и выхожу победительницей… Я не шучу, а говорю серьезно: мне страшно, потому что я не понимаю, как это делается… Все, что я ни читаю теперь, мне кажется знакомым… Я нахожу ошибки в статьях ученых, в лекциях Тиндаля, Герберта Спенсера, Хёкслея и др. … У меня толкутся с утра до вечера профессора, доктора наук, теологи. Входят в споры – и я оказываюсь права… Откуда же это все? Подменили меня, что ли?» ¹¹⁰

«В то же время она присылала вырезки из разных газет, которые подтверждали ее словесные и печатные победы над различными авторитетами и кроме того возвещали свету массу таких невероятных фактов об оккультных, феноменальных свойствах и способностях основательницы Теософического Общества, что людям здравомыслящим не было возможности им верить» (Желиховская, «Радда-Бай. Е.П. Блаватская»).

Горячая любовь к родине и негодование в связи с нападками Ватикана на славян и православную церковь во время войны России с Турцией, по словам В.П. Желиховской, «сложили ее в жару и бреду». Но, «поправившись, она разразилась рядом таких язвительных статей на папу и его «благословение турецкого оружия», что его нью-йоркский нунций счел благоразумным ее задобрить и прислал парламентера. Разумеется, парламентер не был принят… Несказанно радовали Е.П. Блаватскую успехи русского оружия, за которыми она жадно следила, – гораздо больше, чем собственные ее преуспеяния. Это явствует из одновременных писем ее в Россию. Взятие Плевны, например, заставило ее разразиться восторженно радостным посланием к родным, тогда как присылка ей из Англии в то же время диплома на почетное масонское звание вызвало умеренное удовольствие и язвительное письмо.

Слушайте, братцы! – пишет она. – Посылаю вам курьез: масоны Англии, главой коих состоит принц Уэльский, прислали мне диплом за мою «Изиду»… Я, значит, нынче – «Таинственный Масон»!.. Того и жду, что за добродетели меня в папы Римские посадят… Посылаю вырезку из Масонского журнала. А орден очень хорош – рубиновый крест и роза».

Еще ранее европейских масонов ей прислала диплом на членство старейшая в мире (еще дохристианская) Ложа Бенаресского общества Сат-Бхай, на санскритском языке, с изображением браминских знаков ¹¹¹.

Вскоре после заключения мира нашего с Турцией Е.П. Блаватской пришлось волей-неволей принять американское гражданство. Один американец, умирая, завещал ей свое имение, с тем чтоб она приняла его. Это была простая формальность, но она ужасно взволновала ее.