Спиритический салон графини Ельской

В голову как некстати полезли правдивые причины их нахождения в усадьбе Ранцовых. Определённо, ей не следовало брать Илью с собой. Что ж, сделанного не воротишь. Но это не отменяло того, что Мария являлась его тётей. Он под её ответственностью. И она никогда не причинит ему зла. Во всяком случае, сознательно.

Поглощённая рассуждениями, Мария спустилась в гостиную. Там, на табуретке, с длинной щёткой в руках ещё одна горничная силилась смахнуть пыль с картин.

Камни, усыпающие две большие люстры, замерцали и будто бы зазвенели, когда Мария прошла вглубь комнаты и устроилась в одном из мягких кресел. Горничная спешно поклонилась и вернулась к уборке, старательно делая вид, что не узнала графиню и что совсем не сгорала от любопытства. О том, что случилось на охоте, судачат все в доме. Такова уж участь мест, где все ведают обо всех куда лучше самих виновников разговоров.

Слухи о себе мало её заботили, а вот гуляющие россказни о миловидной горничной перед ней могли принести пользу. Ельская слышала, как кухарки обсуждали везение бедной сиротки с налётом жалости и едва скрываемой завистью. Ещё бы, ведь хоть она и потеряла последнего родственника в лице дяди год тому назад, вполне удачно «зацепила двух разом». По словам тех же громкоголосых дам, один из мужчин был ладным красавцем, знал, с какой стороны подойти к женщине, как расположить к себе. «Ну и что, что гуляет? Кто же сейчас не гуляет, – причитала главная по кухне. – А вот Петька её весь какой-то непутёвый да нескладный. Лапища во, – она пошире развела руки, явно преувеличивая, – морда во. Только и делают, что по ночам гуляют. Цветочки ей таскает. Тьфу, тоже мне».

– Скажи, Тося, – Мария опёрлась щекой на кулак и, покачивая ногой, обратилась к молоденькой служанке, – хотела бы ты задать вопрос умершему человеку?

Тяжело дыша и теребя в руках щётку, Тося повернулась к ней. Она неуверенно кивнула, словно только и ждала подобного предложения.

– О чём бы ты спросила?

Служанка позеленела, ей очень хотелось что-то сказать, но в то же время она страшилась открыть рот. Ремесло Марии казалось ей притягательным. О новом развлечении в виде спиритических сеансов и гаданий знали даже в самых глухих местах. До внимания графини добрался не один рассказ о том, как тешили себя встречами с нечистой силой и в простонародье. Собираясь за столом в тёмной избе, девицы хватались за блюдце, которое-то и должно было рисовать буквы, что складывались в ответы, так интересующие их: когда они выйдут замуж; ждать ли войны; созреет ли урожай.

– Не бойся. Всего один. – Мария подавила смешок, заметив яркий отблеск интереса в юных глазах. Сомнений быть не могло – Тося баловалась общением с потусторонним, да только ничего у неё не выходило.

– Я-я… я бы спросила у дяди, правильный ли выбор сделала.

Ельская плавно поднялась на ноги, обошла Тосю кругом и остановилась за её спиной в двух шагах.

– И дядя бы ответил, что это только твой выбор. Но Петя нравится ему больше.

Тося всхлипнула и отшатнулась.

– Как? Откуда вы знаете имя? Неужто дядюшка правда сказал так?

Восклицания посыпались градом.

– Так и есть.

Мария говорила, как казалось Тосе, о самом сокровенном, о чём никто не мог ведать. Когда же у горничной закончились все слова, она лишь горячо поблагодарила медиума.

– Спасибо, ваше сиятельство! Вы не представляете, как это мучило меня! Что я могу для вас сделать?

Мария улыбнулась. Всё же с Праздными и Страдающими работалось куда проще.

* * *

Графиня вошла в просторную столовую, где уже был сервирован стол для ужина. На резном буфете дымился самовар. Слуги разливали чай в голубенькие чашки. Двое мужчин в удобных для трапезы одеяниях переговаривались между собой, не забывая обращаться и к мальчику тоже, выбивая из него звонкие смешки. Веселье сошло на нет, стоило слугам сообщить о её появлении.

Всё складывалось не так ужасно, как могло бы. Ярослав Михайлович со свойственным дружелюбием помог графине сесть, выбрав для неё место по левую руку от себя. Во главе стола посадили Илью, что ему невероятно понравилось. А вот справа от неё расположился Влас Михайлович, по-прежнему раздосадованный не то конфузом на охоте, не то её присутствием в семейном доме, в этом уезде, на этом свете. И как бы ей того ни хотелось, она понимала всё, что князь так и не озвучил, но что висело в воздухе, а теперь благодаря рассказу Тоси ещё и приобрело цвет и форму.