Сплетня

Наверное, продержись Рустем в армии подольше, история бы узнала удивительные эпизоды развала воинского быта вроде массового исчезновения всех ремней в полку или тотального проржавения всех походных котелков роты. Но, с одной стороны, в российской императорской армии и своего хаоса вполне хватало, чтобы растворить в себе ещё и Рустемову чёрную карму, а с другой, на третий же день прибытия новобранца в действующую часть полковой тяжеловоз по кличке Святогор, давно уж привыкший к постоянной канонаде, вдруг решил испугаться залпа и, попятившись, задел внушительным крупом пирамиду ящиков с амуницией, обрушив её на прикорнувшего по ту сторону солдатика. Рустем отделался переломом рёбер, но пока он валялся в лазаретном бараке, удивительным образом избегая заражения брюшным тифом или чем-нибудь ещё, случилась революция, солдаты развернулись на полный оборот и ушли с фронта – кто куда. Кто новую власть строить и защищать, а кто и анархию наводить, свободу на вкус самостоятельно пробовать. Поскольку сложившаяся ситуация чрезвычайно снижала шансы на сведение личных счетов с кайзером, Рустем на войну не вернулся. Какое-то время он пытался разобраться в новых жизненных порядках, пробовал примкнуть то к одним, то к другим, победил вместе с большевиками, повидал большие города и даже оказался в Колонном зале в толпе у гроба Ленина, но везения своего так нигде и не нашёл и в итоге счёл за лучшее вернуться в родное село. С флёром и славой героя войны, лично пострадавшего, вместе с красными белых прогнавшего, но (что удивляло всех, кто его знал, то есть всех односельчан и ещё добрую половину обитателей сёл соседних) живого и даже с набором целых конечностей.

Тут-то он Феню и повстречал.

Точнее, встречал-то он её и раньше, но тогда она была голенастой девчонкой, одной из многих, а теперь, к полному его потрясению, оказалась самой настоящей красавицей. Ну, может, у неё не было изящных длинных пальцев или бледной до прозрачности кожи лица, может, стан её напоминал скорее надежный тополь, чем гибкий орешник, но зато от неё прямо-таки веяло уверенностью, спокойствием и умением делать всё на свете. Да, она была значительно младше него, но умела и знала по хозяйству столько, что на них двоих с лихвой бы хватило, да ещё бы и Рустемову знаменитую неуклюжесть смогло бы перевесить. Жена-оплот, жена-якорь – вот что ему было нужно и чем она могла бы стать. Так что оставалось только её в этом убедить – потому что красть её… ну, начнём с того, что и коня-то нет, чтобы умчать, да и мчать-то особо некуда. Да кабы и был – споткнулся бы, небось, прямо в чистом поле, даже не дожидаясь коварных горных дорог. Так что пока в основном – одни мечты.

* * *

Феня, разумеется, тоже давно знала и Рустема, и все слухи о его легендарной неуклюжести, и весь шепоток о его заслугах на фронте – каких только версий сельские кумушки и сплетники не строили. Надо признать, что круп Святогора выдумать так никто и не смог (видимо, столь внушительный конь не мог позволить себе обрасти любыми домыслами – даже чрезвычайно удаленными географически), но и без него фантастичнейших версий хватало. Кто-то полагал, что на Рустема свалился прятавшийся на дереве фриц-разведчик; кто-то готов был прозакладывать ремень от черкески, что Рустем просто не успел пригнуться, когда дружественный танк поворачивал башню – вот стволом под ребра-то и садануло; кто-то уверял, что Рустем стал асом камуфляжа и замаскировался настолько искусно, что бегущие в атаку «свои» его не заметили и просто пробежали поверх, оттоптав чего не надо бы.

Феню эти огульные сплетни возмущали ужасно. Что бы там ни было, а не так уж много односельчан решилось отправиться на фронт (благо обязательному призыву они тогда ещё не подлежали), а как уж там судьба военная сложится – не нам решать. Она так Темыру с Наргизой и заявила: герой, мол, Рустем в любом случае, по какой бы причине в лазарете ни оказался. И нечего тут зубы остротами затачивать.

Наргиза в ответ только фыркнула, а Темыр пожал плечами – уж чего-чего, а зубы об кого бы то ни было точить у него времени не было никогда. Поэтому, жуя сдобренный асызбалом шмат мамалыги, он рассеянно слушал сестру и кивал, прикидывая, куда могла убрести рыжая корова Марта – со вчерашнего утра домой не возвращалась, может, корягой в лесу придавило? Вроде, шакалы ночью не выли, не тявкали, так что шанс отыскать целой всё ещё есть. Но идти искать – это потратить целый день, а то и не один, а на западной стороне усадьбы опять штакетник повалило, того и гляди чужие бараны до огорода доберутся, да и бочки для вина уже давно пора околачивать и водой заливать, чтобы иссохшая за зиму древесина напиталась, расправилась, распёрла саму себя, плотно пригоняя гнутые рёбра одно к другому, без щёлочки, без зазора…

– Раз герой, может, на разведку ходил? Как думаешь, найдёт он нашу Марту?