Сплетня

– За беседу, – поднял стакан и Баграт. – Ох, Темыр, и вино у тебя – доброе, ничего тут не возразишь. Но вот смотри: свет у керосинки – холодный, а если стаканчик к нему поднести, то отзвук – какой? Тёплый! А все отчего? Смекаешь?

– Оттого, что его солнце напитало, Баграт.

– Ну, солнцем оно и в бочке напитано – а соль-то в том, что его взял в руки Человек! А Человек – это звучит гордо, как сказал один писатель (к нам тут в колхоз на днях лектор приезжал – ух и силен словами умными сорить!). Так вот: раз человек взял вещь – да хоть бы и вино – в руки, то вещь эта сразу и оживает, и пользы от неё сразу в разы больше. А теперь слушай и смекай: а если сразу несколько рук эту вещь возьмут, то – что?

– То драка будет, Баграт, – расхохотался гость. – Ну или сильно испорченная вещь. Из одного стакана двоим всяко не пить.

– Из стакана не пить, а вот на тракторе – ходить! Вот есть у тебя трактор, чтобы пахать, да боронить, да урожай потом собирать? Нету! И не будет – ты же не буржуй какой. И гнёшь ты спину свою почем зря, и надрываешься, как твой отец, и его отец, и отец его отца – словно никакого прогресса и в помине нет. Но он, – Батал смачно припечатал мощной ладонью чисто скоблёные доски стола, – есть!

– Конечно, есть, – покладисто поддержал Темыр, наливая стаканы. – Ну, за прогресс?

– Непременно и обязательно! – опрокинул стакан председатель. – Ух и вино у тебя, Темыр, словно бархатом горло изнутри выстилает. Такое только дорогим гостям и предлагать!

– Уж не ждёшь ли ты, случаем, Баграт, дорогих гостей?

– Хороший хозяин, Темыр, всегда ждёт гостей и всегда к ним готов – тебе ли не знать!

– И то правда, – кивнул Темыр, тоже поднимая стакан в луч керосинового света. – Так пусть же в наших краях всегда будут такие прекрасные урожаи и такие образцовые колхозы, чтобы со всех концов нашей большой теперь, новой страны съезжались начальники и председатели – смотреть и учиться у лучшего крестьянина и строителя колхозов Батала Хонач-ипа!

– Не то говоришь ты, Темыр! Вот частник – он и есть частник: нет в тебе ещё главного понимания! Что я один? Что ты один? Ничто! Песчинка! А сила – она вся в кол-лек-ти-ве! Вот где мощь! Вот где пук прутьев, который ничто не сломает – ни мор, ни засуха, ни прожорливый жучок. А поодиночке, по веточке нас всех, каждого, легко сломить можно. А мы же этого не хотим?

– Твоя правда, Баграт, конечно, не хотим. Только вот мы и раньше того не хотели, и отцы наши на землю свою возвращались поодиночке, тебе ли не знать, и каждый, как мог, своими руками хозяйство поднимал – и смотри, сколько у нас богатых хозяйств!

– А ты лучше посмотри, Темыр, сколько у нас бедных хозяйств. И почти не хозяйств вовсе – так, одно название. А всё почему? Техники нету, пахать нечем, так на быках всё и тащат. А на быках много ли напашешь? Тут бы себя прокормить, семью свою, едва-едва – а нам ведь надо теперь кормить страну! Нас теперь много, Темыр, и братья наши теперь живут и в холодной северной земле, и в больших городах… по-другому теперь живём мы, Темыр, это ж какое время нам с тобой досталось – лучшее время во всей истории! Ни князей, ни царей, сам человек себе стал хозяин, понимаешь? Есть у тебя ещё твое чудесное вино? Давай выпьем за лучшее время – за наше с тобой время!

– Твоя правда, Баграт, – утёр рот Темыр после очередного стакана. – Когда сам человек себе хозяин – лучше этого и не придумать. Только зачем же всё снова менять, всё снова у крестьян отбирать, пусть теперь не для князя, а для колхоза?

– Ох и тёмный ты, Темыр Мамсыр-ипа. Ты бы хоть походил, лекторов послушал. Дело говорят. Вот смотри: был у деда надел – положим, большой, он на сыновей поделил, каждому уже по половине, те на своих детей поделили, а им-то уже на своих сыновей делить – что? Это ж просто! Ма-те-ма-ти-ка называется. Не все, Темыр, как ты, везучи – ты один сын в семье, ты всё от отца получил. А коли были бы у тебя братья? Вот и получается, что у кого-то густо, а у кого-то пусто. А колхоз – это справедливость: вся земля – общая, а значит, у каждого – много земли. И много урожая. И каждый получит столько, сколько ему нужно. И все будут сыты. Всегда.