Сплетня

Он прав. Мать Карен умирает. Достаточно лишь взглянуть на нее, чтобы это понять. Она даже не живет во Флинстеде. Она просто приехала погостить, чтобы Карен могла о ней позаботиться. А Лиз много лет проживает во Флинстеде. Она так и сказала, когда мы с ней встретились впервые. Если она переехала туда, чтобы находиться поближе к Макгоуэн, значит, Салли тоже живет там уже много лет. Салли никак не может быть матерью Карен. Я все неправильно поняла. Но если это не Карен, то кто тогда? Кто еще мог обработать эту фотографию и подбросить ее в школу?

Майкл отводит меня обратно в бар и покупает мне бренди. Он бросает взгляд в сторону фойе.

— Уже почти четыре часа. Лиз скоро должна выйти с собрания. Давай посидим здесь, чтобы не потерять ее из вида.

— Покажи мне еще раз эти фотографии, — прошу я, когда мы устраиваемся за другим столиком. У меня ужасное предчувствие, что Лиз, бросив на нас единственный взгляд, исчезнет прежде, чем мы успеем поговорить с ней. Если Майкл прав и Макгоуэн — это кто-то, кого мы с Лиз обе знаем, то, конечно, я смогу узнать ее, если хорошенько присмотрюсь к снимкам. Этот нос все-таки не дает мне покоя.

Я медленно просматриваю фотографии, изучая каждую в деталях.

— Где, говоришь, ты их взял?

— От моего знакомого в полиции. Ему удалось выудить их из архивов. Они никогда не публиковались, но… ну, он мне кое-чем обязан.

Я не спрашиваю, чем именно, и не знаю, может ли все это навлечь на Майкла неприятности, если всплывет на свет. Наверно, лучше мне этого не знать.

— Ты уверен, что они никогда не публиковались?

— Да. На сто процентов уверен.

— Странно, потому что я определенно видела этот дом раньше. Должно быть, в какой-то момент снимок все же попал в Интернет.

— Сомневаюсь. Ни один из них так и не был обнародован в прессе.

— Но я его видела, я знаю. Это почти, как если бы…

— Почти, как если бы что?

Мне только кажется. Должно быть, так и есть, да. Но мне представляется, что я видела этот дом в реальной жизни. Как будто я стояла в той же позе, что и тот, кто снимал, и видела его собственными глазами. Однако это невозможно. Ошибочное чувство «дежавю», вот и все. Такое иногда случается. Наверно, он немного похож на дом моих бабушки и дедушки в Ромфорде.

— Когда была сделана эта фотография, ее звали Салли Холмс, — поясняет Майкл. — Тогда она была замужем за парнем по имени Бенджамин. В Ковентри.

Бенни. Бенни и Сэл.

Бенни и Сэл? Это странно. Что заставило меня так подумать?

— Он знал, кто она такая?

— Вот этого я и не могу выяснить. Бенджамин Холмс, похоже, исчез с лица земли. А значит, он, скорее всего, тоже получил новую личность. Джоуи, ты в порядке?

Я с трудом сглатываю. Почему я вдруг вспомнила, как ребенком играла в том палисаднике? Я схожу с ума. Должно быть, схожу. Я ведь играла в саду у бабушки и дедушки в Ромфорде, видимо, он и всплыл в моей памяти. Мне кажется, у мамы есть старый полароидный снимок, на котором я сижу возле клумбы с куклами. Это одна из немногих фотографий, оставшихся у нее с тех давних пор. Большинство из них погибло в огне.

Огонь. Какое-то странное чувство возникает в моей душе. Ощущение опустошения.

— Как звали ее дочь?

Майкл проверяет записную книжку в кармане.

— Люси.

Люси. Нет. Нет, этого не может быть. Я закрываю глаза и возвращаюсь в то время, когда, будучи маленькой девочкой, вжалась в подушку, застыла от страха и смущения. Пожарный тянется ко мне и вытаскивает меня из-под одеяла своими большими руками в перчатках. Его ласковый голос звучит в моих ушах.

«Я отведу тебя к маме и папе. Не бойся. Ты в полной безопасности».

Он выносит меня из спальни в коридор. Я прижимаюсь к нему и хнычу, уткнувшись в грубую куртку. От него пахнет дымом. Теперь я в спальне мамы и папы, но их кровать пуста, а окно настежь открыто. Я ощущаю холодный ночной воздух на своих голых руках и ногах, слышу лязг чего-то твердого и металлического. В отдалении раздаются громкие голоса. Люди кричат.

Я начинаю плакать, но пожарный шепчет мне на ухо:

«Тише. Ты не должна плакать, потому что мама и папа ждут тебя. Не надо бояться».

А потом уже не холодно, потому что что-то окутывает меня. Что-то, похожее на большое теплое полотенце, и оно накрывает меня с головой. Я цепляюсь за куртку пожарного, когда он вылезает из окна на приставную лестницу. А дальше он бежит со мной через сад. Я слышу, как щелкает калитка, слышу его шаги на задней дорожке со стороны гаражей, и вот я оказываюсь в машине «Скорой помощи» с мамой и папой, где мама крепко обнимает меня, а папин голос говорит нам, что все будет хорошо. Все будет хорошо.

Я открываю глаза. Майкл наблюдает за мной с настороженным видом. Я снова смотрю на фотографию дома.

— Где, ты говоришь, это было?

— В Кэнли, на окраине Ковентри.

Что-то зловещее несется мне навстречу. Что-то настолько ужасное, что я едва могу вынести эту мысль. Но мне придется это сделать. Я должна.