Сплетня

Я отшатываюсь. Его имя из ее уст звучит неуместно. Я не хочу, чтобы Альфи был частью всего этого. Это уже слишком. Я представляю его сейчас в уютной квартире Карен. Он, вероятно, смотрит кино вместе с Хейли, или, может, она предложила сыграть сценку из «Холодного сердца». Чего бы я только не отдала, чтобы снова оказаться с ним дома! Теперь Альфи — все, что у меня есть. Альфи и Майкл. Единственные два человека в моей жизни, которые реальны. Нет, неправда — отец тоже был настоящим.

— У него имелась возможность снова со мной увидеться?

— Твой отец задержался с нами ненадолго. Нас отвезли на конспиративную квартиру в Грейвс-энд. Мы жили там некоторое время, но это, увы, не сработало. Он не мог с этим смириться. Он сказал, что все еще любит меня и, конечно, обожает тебя, однако наша жизнь уже никогда не будет прежней. Да и как она могла стать прежней? Впрочем, у него был выбор. Выбор остаться с нами и всем троим получить новые имена либо уехать подальше и никогда больше нас не видеть. — Она снова смотрит в стену. — Он предпочел уехать… Отправился в Штаты. Там и завел новую семью.

У меня болит челюсть, потому что все это время я стискиваю зубы. Бедный папа. Наверно, это был «выбор Хобсона»[8].

Отказаться от своей личности — от работы, от всех родственников и друзей — и оставаться с женщиной, которую ты больше не знаешь и которой не доверяешь, ради своего ребенка; или уйти и начать все сначала.

Оставить эту печальную неразбериху позади. Какая-то часть моей души ненавидит его за то, что он не остался, не поставил меня на главное место, но большей ее частью я его понимаю. Как он мог продолжать любить ее после всей этой лжи? И как смогу я?

Мой телефон жужжит в сумке, и я достаю его. Это сообщение от Майкла.

«Ты в порядке? Ты хочешь, чтобы я сейчас зашел, или мне съездить за Альфи?»

Я печатаю ответ.

«Ты можешь забрать его? Квартира 2А, в Регале. Отвези его домой. Позвоню тебе позже».

Я бросаю взгляд на маму. Ее лицо цвета штукатурки, и она… она уже осушила свой стакан.

Я позвоню ему позже. Гораздо позже. Ведь мы только начали.

Глава 46

Я убираю телефон обратно в сумку, больше всего на свете желая оказаться сейчас рядом с Майклом. Подхватить Альфи на руки и поехать вместе домой, чтобы провести обычный семейный вечер. Но вместо этого я здесь, выслушиваю, как мать систематически разрушала мою жизнь.

— Значит, папа ушел, а ты решила выставить его чудовищем. Ну, спасибо тебе за это! Спасибо, что внушила, будто он был абсолютным ублюдком и не так уж и любил меня, чтобы захотеть поддерживать со мной связь. — Я почти перехожу на крик. — Все его нарушенные обещания. Все мои слезы перед сном оттого, что папа нас бросил. Все это было неправдой, так? На самом деле он не имел возможности со мной общаться! Как только мы получили новые личности, он просто не знал, где меня искать.

— Мне тоже было тяжело, — произносит она еле слышным шепотом. — Он был моим мужем, помнишь? Я любила его. А как еще я могла объяснить тебе его отсутствие? Лучше, если бы я сказала, что он умер?

— Да, возможно, так было бы лучше. Насколько я понимаю, теперь он уже мог и умереть.

— Он не умер.

Я сглатываю. В горле пересохло.

— Правда? — Я подаюсь вперед, глядя ей в лицо. — Ты знаешь его адрес?

Никогда раньше я не хотела это знать. Никогда не хотела иметь с ним ничего общего. Она позаботилась об этом. Но теперь все по-другому. Это меняет все.

— Нет. Но мне говорили, что он жив-здоров и живет где-то в Нью-Йорке. — Она стискивает руки на коленях. — Не все было ложью, Джо. У него действительно есть другая семья — две дочери и сын.

— Что заставило тебя сделать это? Что заставило тебя убить маленького мальчика? — Мои слова звучат грубо и резко в тишине этой заурядной гостиной. — Маленького мальчика, немногим младше твоего собственного внука.

Она хватается за живот, будто в нее выстрелили в упор. На секунду-другую мне становится почти жаль ее. Почти. Откуда мне теперь знать, что является правдой?

Она встает и бредет в другой конец комнаты. Потом упирается руками в стену и опускает голову.

— Когда я говорю о ней, — произносит она, — о Салли, ты должна понимать, что я говорю о другом человеке.

Она выпрямляется и возвращается к своему креслу. Забирается в него с ногами, обхватив руками колени.

— Наверно, в каком-то смысле так бывает со всеми. Мы меняемся, развиваемся. Год за годом. Человек может измениться за месяц. За неделю. Иногда для этого достаточно всего одного дня. Часа, минуты. — Она глубоко вздыхает. — Секунды.

Все время, пока говорит, она смотрит в пространство прямо перед собой. Затем замолкает и крепко зажмуривает глаза, словно пытаясь отогнать какое-то видение, а когда открывает их снова, бросает на меня быстрый, печальный взгляд.

— У нее не было детства. Я имею в виду такого, какое было у тебя и есть у Альфи. Но тебе ведь уже известно кое-что о ее прошлом? Ты же читала об этом, не так ли?

Я ничего не отвечаю.