Сплетня

— Знаю, ты думаешь, что я прожила жизнь, которой не заслуживаю. Красивая дочь. Внук. Считаешь, что я должна быть наказана за то, что произошло. Но клянусь тебе, Мари, это был только несчастный случай. Мне не следовало прижимать его к стене. Робби был маленьким мальчиком, а я хулиганкой, и это было неправильно. Что бы ужасного ни происходило со мной дома, это не является оправданием. Я сознавала это тогда точно так же, как сознаю сейчас. Но если ты думаешь, что я осталась безнаказанной, — ты ошибаешься. — Мама постукивает себя по голове. — То, что творится здесь, — вот мое наказание. Это мой пожизненный срок, и он никогда не закончится, Мари. Это никогда не прекратится. Я ответственна за убийство маленького мальчика, твоего прекрасного брата. Дяди Карен, с которым она никогда не встречалась. Но я не хотела этого делать. Если ты желаешь, чтобы я сказала, что виновна в его смерти, — я так и сделаю. Потому что это правда. Это я виновата, что твой брат умер. Я держала его за шею, прислонив к стене, и в моей руке торчал нож. Но я не ударила его нарочно, Мари. Я бы не смогла… я бы не стала… Ты должна мне поверить.

В моем горле застрял тугой комок, а щеки уже мокрые от слез. Это моя мать. Маска, которую она носила всю жизнь, соскользнула — маска, о которой я даже не подозревала, — и вот мама здесь, обнаженная и беззащитная. Вся как открытая рана. Она смотрит на меня, умоляя понять и простить, и я очень хочу этого, но я тоже ранена. Не могу ответить. Я молчу, не в силах вымолвить ни слова.

— Я всегда знала, что однажды ты придешь за мной. — Мама поворачивает голову в сторону, словно обращаясь к стене. — Я ненавидела тебя за это. За то, что ты никогда не сдавалась. И одновременно восхищалась тобой, твоим неотступным упорством. Я часто думаю о том, что, на твоем месте я могла бы поступить точно так же. У меня не было ни братьев, ни сестер, так что я не знаю, каково это — потерять одного из них. Но я знаю, что значит — иметь дочь и внука.

Она поворачивается ко мне, глядя на меня глазами, полными слез.

— И я бы не раздумывая отказалась от своей свободы, от своей жизни, чтобы спасти их. — Мама медленно втягивает воздух носом, выдыхая через рот и округлив губы так, что кажется, будто она дует на нечто невидимое. — Поэтому, если ты ждешь моего признания в том, чего я не совершала, чтобы выложить видео на «Ютуб» или что ты там планируешь, я это сделаю. Охотно сделаю. Если так нужно для того, чтобы все закончилось прямо сейчас и чтобы твоя семья смогла спокойно жить дальше, я скажу все, что ты хочешь.

— Это неправильно, Мари, — слабым голосом говорю я. — Что бы ни сделала сейчас моя мама, это ничего не изменит. Робби мертв. Ничто не вернет его обратно.

Мари сидит на стуле, ее лицо в полумраке кажется пепельным.

— Я обещала матери, что сделаю все возможное, чтобы добиться справедливости для Робби, заставив Салли Макгоуэн заплатить за совершенное.

Мама поворачивается лицом к камере. Мне хочется броситься к ней, чтобы остановить, встряхнуть ее за плечи и закричать, чтобы она не глупила. Эта ложь, что она собирается выдать, погубит ее навсегда. Через несколько минут ее лицо окажется в Интернете, и ей уже будет негде спрятаться. Она бросает свою жизнь на ветер, но делает это ради меня. Ради меня и Альфи. Она собирается солгать, чтобы защитить нас. Мама всегда так поступала, и я знаю, что остановить ее невозможно, потому что только одно сейчас имеет значение — Альфи и его возвращение. Я знаю это так же хорошо, как она, и это единственный способ.

Ее голос, когда она начинает говорить, абсолютно лишен эмоций. Он безжизненный и пустой. Это напоминает мне то, что я видела когда-то в новостях — группу травмированных заложников, твердящих с экрана своим близким, что о них хорошо заботятся, хотя любой понимал, что им страшно за жизнь.

— Я, Салли Кэтрин Макгоуэн, настоящим признаюсь в преднамеренном убийстве Робби Харриса. Это не было несчастным случаем. Я солгала в суде. Я чудовище, каким вы все меня считаете.

Она закрывает глаза.

— А теперь, ради бога, скажи нам, где Альфи.

Глава 52

Шум снизу — громкий хлопок — заставляет нас всех вздрогнуть. Это входная дверь, которую распахнули рывком, ударив о стену.

— Мама? Ты здесь?

Голос Карен эхом разносится по всему дому, и у меня подкашиваются колени. Я хватаюсь за стул, чтобы не упасть. Слава богу! Сейчас Карен поговорит с матерью. Карен заставит ее рассказать нам, что она сделала с Альфи. Должна заставить!

Мари подтаскивает свой стул поближе к окну и пытается вскарабкаться на подоконник. Но не успевает она это сделать, как телефон выпадает из ее руки и скользит по полу. Мы с мамой одновременно кидаемся к нему, однако мама успевает первой.

— Ты не посмеешь! — кричит Мари, опрокидывая стул в стремлении вернуть мобильный. — Ты не посмеешь!

— Не удаляй видео, мам. Пока она не признается, где прячет Альфи.