Спорим, что ты умрешь?

И все же ему удалось обуздать ситуацию. Теперь он точно знал, куда идти. В гостиной остались женщины, дрожащий, как кролик, Крайнев. Какой с него толк? «Боеспособная» часть собрания под конвоем разъяренного сыщика была сопровождена на кухню – даже повизгивающий от избытка эмоций Снежков.

– Я отказываюсь что-либо понимать… – мямлил дворецкий. – Вы обязаны выполнять свои обязанности, детектив, так выполняйте их, оставьте нас в покое…

– А мне сдается, это так волнительно… – возбужденно подпрыгивал Снежков.

«Пусковой» механизм – под нижней полкой буфета. Поворот – и тяжелая конструкция на радость публике поползла, куда ей положено. Публика попятилась.

– Мать честная… – пробормотал Каратаев, меняя цвет лица.

Распахнулась черная падь подземелья с прелестью свойственных ароматов.

– Ну и ну, – поскреб заумный «надлобник» Ворович. – Предлагаете войти, детектив?

– Можно сказать, настаиваю, – улыбочкой людоеда улыбнулся Максимов. – Там нормальная обстановка, Ворович. Воплотившая в себе хрупкую гармонию Средневековья. Смелее, господа.

– Но там же… фи, – поморщился Снежков.

– Не просто фи, дружок, – хмыкнул Шевченко. – Крысы, пауки, прочие домашние любимцы.

– И кое-что еще, – зловеще добавил Максимов. – Кстати, Пал Палыч, – он резко повернулся к охваченному ступором старику, скулы которого сводила судорога, – если вам не позволяет здоровье, можете не ходить. Присоединяйтесь к компании в гостиной.

– Разумеется, Пал Палыч никуда не пойдет, – нахмурился телохранитель.

– Если позволите, я сам решу, – старик шевельнулся, выходя из ступора. – Не обращайте на меня внимания, детектив, делайте свое дело…

Первым в пугающую неизвестность вступил самый подвыпивший, снабженный фонарем. Гуськом потянулись остальные. Максимов входил последним. Выдержал тяжелый взгляд старика, который держался одной рукой за палочку, другой за локоть телохранителя, мысленно перекрестился, шагнул во мрак…