Спотыкаясь на карьерной лестнице

- А мне срать! Я столько лет проработала в этой компании, столько денег Вам принесла, столько лет личной жизни угробила, блллять! Ты думаешь, что я это вот так оставлю?!!

- Что ты от меня хочешь? Будет второй случай, придет она еще раз на тебя жаловаться, я ей все выскажу!

- Второго случая не будет! – прошипела я, ткнув указательным пальцем в сторону Валериной физиономии.

- Я ее пересажу в этот кабинет, и она успокоится!

- Ах, ты ее пересадишь в кабинет? Теперь чтобы получить отдельный кабинет надо заняться клеветой?! Валера, я тебе еще раз повторяю, зови ее сюда я жду извинений! – ледяным тоном произнесла я.

- Нет! Я не могу это сделать! Я тебе уже сказал почему!

- Хорошо! Когда у нас будет очередная летучка, я подниму этот вопрос при всех! Я расскажу, как она подыгрывала вам в госзакупках, как потом ее за морщинистую жопу взяла прокуратура, как ты лично отнес прокурору 20 штук зелени, лишь бы отмазать эту падлу от тюрьмы. Я Валера, скажу ей в лицо какая она мразь, дармоедка и воровка! И ты прекрасно знаешь, что я сделаю это! И мне плевать, что дальше будет с тобой и компанией, я не собираюсь закрывать на это глаза!

- Откуда ты знаешь про прокурора?!! – подскочил Валера.

- Знаю! И скоро все узнают об этом! Если мне будет нужно, я и управлению об этом сообщу.

- Какому управлению?

- А тому самому, что у нас по экономической безопасности.

- Ты не сделаешь этого! Сама прекрасно знаешь, что там невозможно иметь друзей. Блефуешь! – прищурился Валера.

- А зачем мне самой сообщать, когда у меня есть обиженка-Артур! Аххахаха! Он же так тебя «любит»! Думаешь, он устоит перед соблазном?

- Давай, ты немного успокоишься, и мы позже вернемся к этому разговору. Ты сейчас на эмоциях, я все понимаю, это неприятно… - ответил Валера, пытаясь скрыть тревогу во взгляде.

- Я тебе все сказала, Валера. Жди следующего совещания!

Я вернулась в свой кабинет, с ненавистью посмотрела на паскудную рожу Череззад Матрасовны, и решила, что последние деньки бабуля в нашем кабинете должна провести с особым комфортом. У меня были колонки, которые я включала только вечером, чтобы не уснуть. Я заботливо поставила из поближе к Матрасовне, потому что отныне они играли такой милый для слуха Rammstein. Когда мне надоел Rammstein, я переключилась на радио «Чеснок», то самое, что без цензуры. Когда занимаешься умственным трудом, иногда хочется вкусить сортирного репертуара, чтобы мозг не переклинивало. Мы с ребятами частенько слушали это радио вечером, Храпунов его особенно любил и заходился в конском ржаче, Клавдия подпевала знакомым мелодиям. Я разрешила Храпунову и Юре-нерду временно курить в кабинете, хотя это у нас было запрещено.

Матрасовна тоже была не промах. Как-то Храпунов спалил утром ее за тем, что она что-то делала с кофемашиной. Это было странно, потому что кофе она не пила. Осмотрев машину, Храпунов не нашел ничего подозрительного, но напоследок решил заглянуть в бункер и обнаружил там кедровые орехи вперемешку с зернами кофе. Разумеется, Матрасовна и не собиралась признаваться. Кофемашину временно пришлось убрать в лабораторию под замок. Еще она пыталась воровать у меня со стола документы, но учитывая уровень распиздяйства в нашей фирме, оригиналы у меня давно лежали в сейфе, а на столе валялись только копии с моими пометками.

- Ребят, меня заебало, что кто-то постоянно шарится на моем столе, я предупреждаю Вас о том, что включаю запись с веб-камеры. Поймаю вредителя, посмеемся на общем собрании! - блефовала я.

- А, да-да, давай, самим интересно! – подыгрывали мне ребята.

Мне пришлось приходить на работу раньше, чем Матрасовна, и каждое утро я теперь начинала с политинформации на тему воровства, взяток и кого у нас посадили за коррупцию. Конечно, же с Матрасовной я не здоровалась и не разговаривала вообще.