Потом Валера распорядился освободить Артуркин кабинет от оргтехники и Матрасовна переехала, ей даже купили новую мебель. А к нам вместо Матрасовны переехал плоттер. Забегая вперед, скажу что собраний у нас не было потом целых полгода, начальство ждало пока у меня перестанет кипеть говно.
Вот так, в нашей маленькой компании мы все оказались совершенно не готовы к обычным чиновничьим приемчикам.
Р.S. Мне до сих пор хочется ее удавить.
Большинство людей испытывают дичайший дискомфорт, когда им необходимо забрать у кого-либо свои деньги. Будь то родственники, друзья, приятели или начальство. Такой комплекс был и у меня. Пойти к Кох и выбить чужую зарплату для меня было совершенно нетрудно. Это ведь я не для себя. А когда дело касалось моих собственных денег, тут я, как и большинство людей, испытывала стеснение, дискомфорт, и придумывала различные предлоги чтобы как-то обыграть эту ситуацию. Мои родители не научили меня просить денег, это одна из причин почему я всегда стремилась к собственному доходу. Но требовать свои кровно-заработанные я точно так же не умела. Мне было отчего-то стыдно, хоть я и понимала, что это чертовски глупо.
И вот тут, я должна до земли поклониться своей компании и руководству, ибо эти люди навсегда избавили меня от этого недуга. Теперь о деньгах я могу говорить свободно, непринужденно, порой самым бесцеремонным и бессовестным образом. Все мое стеснение и стыд выжгли каленым железом. Но обо всем по порядку.
Зарплату нам всегда выдавали наличкой. Она была наполовину белой, наполовину черной. Карточек у нас не было, видимо это создавало какие-то ограничения Кох и Мейер по наебыванию работников по оплате и государства по налогам. И так случилось, что во время выдачи зарплаты за январь я находилась в отъезде. И все свои конверты получили, а я опоздала на один день.
Появившись в офисе на следующий день я зашла к Кох и спросила:
Я пожала плечами, и подумала: «Дааа, конечно, это же так трудно взять и отдать конверт!», но решила зайти позже.
Второй раз я зашла к Кох после обеденного перерыва.
Я сидела у нее над душой, периодически спрашивая, не забыла ли она обо мне, и ждала, когда же она соизволит выдать зарплату. Кох щурилась в монитор, делала серьезное ебало, звонила кому-то по телефону, но даже и не собиралась отдавать мне мои бабки. Просидев 20 минут, я вышла из кабинета и решила зайти еще позже.
Третий раз я зашла к Кох в половине пятого.
Я поставила стул к ней поближе, подперла рукой подбородок и стала смотреть на нее в упор. Мне было уже интересно, сколько же продлится эта игра, и когда же она соизволит выдать мне бабло. Вы не поверите, но таким образом я просидела 30 минут. Через 30 минут, Кох взяла мобильный телефон и вышла из кабинета с кем-то разговаривать. Я просидела еще 10 минут в одиночестве и опять ушла ни с чем.
После шести я вызвала себе такси до дома, и опять зашла к Кох.
Кох тяжело вздохнула, открыла ящик стола и положила на стол конверт и ведомость. Это заняло у нее целых ебучих две секунды. Я расписалась в ведомости, забрала конверт, и ушла не попрощавшись. Начислена была всего одна штука баксов, что было в 2,5-3 раза меньше чем моя обычная заработная плата. Как мне потом пояснила Кох, начислено было мало, потому что они там что-то мутили с налогами и не могли выдать в январе зарплату в обычном размере.
В зарплатный день за февраль я присутствовала в офисе, но выдачу ЗП перенесли, потому что Кох что-то там не успела посчитать. Зарплату опять выдали в день моего отсутствия, благо отсутствовала я часто. Я подозревала, что сделано это было специально, но идти еще раз за зарплатой с протянутой рукой даже и не собиралась. Прошло пару дней, и ко мне в кабинет зашел Валера.