Спросишь опять - отвечу “да”

В какой-то момент Лена повела несколько женщин наверх, чтобы показать им свой платяной шкаф и послушать советы, что с чем носить. Она была рада гостям, и когда Фрэнсис слышал её голос, он звучал молодо и легкомысленно.

Она наполнила кувшины маргаритой, и когда это всё выпили в первый же час, она притащила бутылки, кучу лаймов и намешала ещё. Они ели и пили. Люди всё продолжали прибывать, а Фрэнсис продолжал жарить.

В тот день были вечеринки и в домах других выпускников, поэтому гости переходили от одного дома к другому. Чувствовалось, что весь Гиллам стал одной большой вечеринкой.

Подошла женщина и спросила Фрэнсиса, можно ли ей гамбургер без сыра.

Ожидая пока гамбургер пожарится, она спросила, как у него дела, испытывает ли он острые боли в орбитальной перегородке.

Фрэнсис обернулся к ней, и она улыбнулась, положив руку ему на плечо: “Вы, наверное, не помните меня. Я начала работать в Брокстонском госпитале примерно в то время, когда Вас туда привезли. Я работала на другом этаже, но зашла к Вам, потому что наши девочки вместе учились в школе”.

“Конечно я помню” - ответил Фрэнсис.

Она засмеялась. “Я не думаю. Вы просто очень вежливы. К Вам в те дни приходило много посетителей. Я помню непрерывный поток полицейских - входящих и выходящих. Как молодые медсестры красились помадой на случай, если кто-то из них оказался бы холост. Им было очень грустно, когда Вас выписали”.

“Я уверен, что в то время эта информация была бы более уместной”.

Фрэнсис ещё раз взглянул на неё. Она была маленькая, с длинными каштановыми волосами, в красивом платье с цветочным орнаментом.

“У Вас есть дочь в высшей школе? Вы так молодо выглядите” - сказал он и покраснел.

Он не хотел, чтобы это звучало как заигрывание. Но она действительно выглядела молодой.

“До вчерашнего дня была. Кейси. Вы знаете Кейси? Она где-то здесь” - и она повернулась как бы в поисках дочери.

Фрэнсис положил бургер на её тарелку, а она дотронулась до его руки. Он почувствовал холодок на коже, там, где она коснулась его.

“Рада Вас видеть выздоровевшим” - сказала она, а затем ускользнула в толпу женщин, разговаривающих возле сарая.

Уже стемнело, когда он, наконец, выключил гриль и присел. Люди всё ещё приходили, и теперь, в наступившей темноте, пробирались к толпе на заднем дворе.

Местный полицейский по имени Дауд рассказывал Фрэнсису о случае на службе, когда Кейт подошла к его креслу и прошептала, что кого-то рвёт возле куста рододендрона.

Они предупреждали девушек быть осторожными, присматривать за подругами, но видимо подобное было неизбежно, подумал Фрэнсис.

Им надо было более аккуратно выбирать место, где поставить графины с алкоголем, но они полагали, что всё будет нормально.

Лена вспомнила, что закон разрешал пить алкоголь, когда им было по восемнадцать. Да ради Бога, в их возрасте Фрэнсис самостоятельно направлялся в Америку.

Плюс у большинства подростков на вечеринке были родители.

Он извинился перед Даудом и пересёк двор, оглядываясь вокруг, в поисках Лены. Но она, должно быть, ушла в дом.

Кто-то достал колоду карт и, проходя мимо кухонного окна, он увидел группу людей, сидящих за столом - Оскар Мальдонадо сдавал. Некоторые из домашних стульев как-то оказались на улице, а шезлонг с улицы теперь наоборот стоял посреди кухни.

На лице Кейт было озабоченное выражение, и она быстро шла впереди него.

Заворачивая за угол, он ожидал толпу людей, но с этой стороны дома было темно, и когда они остановились возле кустарника, казалось, что вечеринка уже где-то далеко.

“Сколько она выпила?” - спросил Фрэнсис у Кейт.

“Не знаю. Я просто видела, как она шла по эту сторону дома, и последовала за ней”.

Ему пришлось прищуриться, чтобы заметить в тени фигуру, стоящую на четвереньках, с волосами, свисавшими вокруг лица.

“Хорошо, я позабочусь об этом” - сказал он, внезапно протрезвев - “И, Кейт? На этом вечеринка окончена. Ни один человек в возрасте до двадцати пяти лет не покинет этот дом без родителей, или пока я им не разрешу. Понятно?”

“Понятно” - сказала Кейт, глянув на него, прежде чем убежать.

Он опустился на одно колено и собрал её волосы в руку. Несколько секунд её рвало, причём громкость и драматизм процесса не соответствовали результату.

“Хорошо, хорошо” - сказал он и похлопал её по спине - “Пошли, умоем тебя”.

Он обнял её за плечи и помог подняться её на ноги. “Опа!” - сказал он, увидев, кто это был.

“Мне так стыдно” - сказала она, покачиваясь взад-вперёд. Она была босиком, и одна лямка её платья сползла на локоть. Она на минуту прижалась к его груди и закрыла глаза.

Когда он почувствовал постоянный ритм её дыхания, то понял, что она уснула. Её волосы пахли, как чай. Её тело была меньше, чем у Лены. Он мягко оттолкнул её.

“Извините, Вы, кажется, не сказали, как Вас зовут? Я забыл спросить раньше”.

Но она подняла руки вверх, вцепилась в его плечи, и он так и не понял, что она сказала.

“Бедняжка! Это же Джоан Кавана” - сказала Лена, когда увидела, кого Фрэнсис ведёт вдоль стены к дому.