Спросишь опять - отвечу “да”

Не делая вид, что он не замечает, как собеседники изучают его лицо. Как их глаза мечутся взад-вперёд, стараясь не смотреть на старый протез. Который был таким неудобным и выглядел так фальшиво, что Кейт посоветовала вместо него носить повязку.

Он так привык к повязке на глазу, что теперь его лицо казалось обнажённым.

Она положила руки ему на шею - холодные, несмотря на варежки, и симметрично провела ими по его плечам и рукам. Он вздрогнул и положил обе руки ей на талию, как делал это рано ранним майским утром, семь месяцев назад.

Это не имело никакого отношения к Лене, которую он любил так же сильно, как и в тот день, когда они поженились.

Это касалось только его, его желаний, упущенных возможностей и полузабытых ощущений. Что бы ни произошло у них с Джоан, он надеялся, что это не коснётся его жизни с Леной.

И всё же, через час после того, как он перешагнул порог квартиры Джоан, когда спешил по тротуару обратно на ярмарку, делая вид что просто прогулялся к утиному пруду, и увидел, что Лена ждёт его на сплошной двойной, с осколками ярмарки, рассыпанными вокруг неё, на его лице был неприкрытый страх - его мучал вопрос, действительно ли это не было связано с ней.

Он был хорошим полицейским, хорошим мужем, хорошим отцом. Вообще-то, он был великолепен во всём этом, и ему не казалось нескромным так думать.

Но потом, не по своей вине, а просто потому что он был хорошим, потому что он был ответственным и надёжным, он пошёл к входной двери соседей и оказался выстрелян в новую реальность. В которой больше не был ни полицейским, ни хорошим мужем.

Оставался ли он хорошим отцом? Он надеялся на это, но теперь у него возникли сомнения.

“Говорят, что возле пожарной части тротуар покрылся льдом” - сказала Лена - “Мне сказали, что кто-то там поскользнулся и упал”. Её лицо выражало беспокойство, словно обвинение.

“У меня всё нормально” - сказал он, забирая у неё сумки, скатерть и подносы, которые она брала из дома для витрины.

“Люди проливают напитки и не понимают, что они быстро замерзают при такой погоде” - продолжала Лена. И добавила: “Ты в порядке?”

“Лена, ради Бога, пожалуйста, перестань это спрашивать. Просто перестань” - его голос звучал злее, чем он того хотел - “Я зашёл в новый бар. Я встретился со знакомыми”.

“Извини” - сдержано сказала Лена. Она коснулась кончиками пальцев своих висков - “Я не очень хорошо себя чувствую. Сначала думала, что это простуда, но оно больше похоже на грипп”.

После этого Фрэнсис встретился Джоан ещё дважды. Дважды в течение десяти дней.

Один раз в её квартире. Другой - в парке на севере штата, куда Лена отказывалась его везти. Потому что дорожки там были неровными и был риск, что он споткнётся о треснувший асфальт или корень.

Он доехал на автобусе до торгового центра в Риверсайде, а там Джоан подобрала его на машине. Он прижал её стройное тело к стене уборной парка, закрытой на зиму. Она предложила поехать на пару часов в Holiday Inn на 12-й дороге. И посмеялась, когда его это шокировало. “А что такого?” - улыбнулась она - “За мой счёт. Это не Плаза”.

Но у стойки регистрации он отмахнулся от её денег и достал свою кредитную карточку.

“Хочешь, я поведу?” - спросил он, когда они сели в её машину. И она отдала ему ключи.

Он поехал к ней домой, а оттуда прошёл к Джефферсону. К тому моменту он не водил машину больше четырёх лет.

Садясь за руль, он чувствовал себя моложе, более похожим на себя до происшествия. Джоан, похоже, совершенно не беспокоило, что он ведёт машину.

Выехав на хайвэй и бросив взгляд через плечо, он на секунду потерял направление, но как только снова посмотрел прямо, всё пришло в норму.

В тот день, когда он планировал увидеться с Джоан в четвёртый раз, Лена не пошла на работу, потому что со дня ярмарки никак не могла избавиться от простуды.

Она записалась на приём к врачу и попросила Фрэнсиса пойти с ней. Такого давно не случалось.

Ему не нужно было всё время сидеть с ней в кабинете. Рядом с офисом врача есть магазин стройматериалов - он мог бы туда сходить, если захочет.

У Фрэнсиса не было возможности позвонить Джоан, поэтому он надеялся, что та всё поймёт, когда он не придёт.

Сразу после визита к доктору, он сидел с Леной в ресторанчике Гиллама, когда она спросила, может ли человек сам по себе заболеть раком.

Врач сделал ей рентген грудной клетки, диагностировал бронхит и сказал, что ей нужен отдых. “Может ли человек заболеть раком от волнения? Стресса?” - она смотрела на какую-то отдалённую точку в окне. Она сказала, что читала об этом книгу.

Фрэнсис не помнил, как отреагировал на это. Но когда он думал об этом моменте - солнце на окне, пенка на кофе, суета официантов вокруг - он представил себе маленькое сухое семя, падающее через тело Лены и приземляющееся где-то около её левого лёгкого.

Он представил, как оно растёт в тепле внутри Лены, протискиваясь через мягкие ткани, оборачиваясь вокруг. Он представлял себе это, глядя в тарелку и думая о Джоан Кавана. О том, как её длинные рыжие волосы спадали на белизну её узкой спины.

“Ты всё знала” - промолвил он наконец - “Ты всё это знала и не сказала мне”.