Спросишь опять - отвечу “да”

Джордж был одет в черные шорты, чёрную майку, обтягивающую живот и ярко-белые кроссовки. Он проверил свои зубы в зеркале и подмигнул Питеру. “Как моя причёска?” - спросил он.

Питер видел, что Кейт заметила мужчину, идущего рядом с ним.

“Джордж!” - сказала она, когда они подошли достаточно близко - “Я так рада с тобой познакомиться”.

Она поблагодарила его за то, что он приехал помочь. Джордж принял благодарность, но был более сдержанным, чем обычно. Кейт, конечно же, этого не знала.

Она спросила, объяснил ли ему Питер подробности переезда.

Джордж глянул на Питера. “79-я Ист, да? На углу Второй Авеню?”

“Он что-нибудь ещё упоминал? Нет? Отлично. Тогда поехали”.

Квартира оказалась на шестом этаже. Лифта в доме не было. Об этом никто из них не упомянул.

“О боже” - сказал Джордж после первого же подъёма по лестнице, ставя коробку в квартире - “Вы что, не могли найти квартиру на двенадцатом этаже?”

“Да ладно” - сказала Кейт - “Подумай, какими мощными станут мышцы твоих ног, когда мы закончим”.

Джордж улыбнулся, и Питер почувствовал, что ужасный страх, который он испытывал с самого утра, начал испаряться.

Каждый раз, когда они поднимались по лестнице, казалось, что Джордж и Кейт становятся ближе друг другу.

Они сновали вверх и вниз, и по всей лестнице раздавался звонкий голос Кейт. Она задавала Джорджу вопросы о себе, о разных вещах и событиях в мире: о Монике Левински, о католической церкви, про евро.

Они сделали перерыв, когда перетащили больше половины вещей, и Джордж рассказал Кейт значение каждой из своих татуировок. Он рассказал ей о Розалин, что он долго был в неё влюблён, прежде чем пригласил на свидание.

Наконец закончив перетаскивать вещи, они в изнеможении растянулись на полу новой кухни Кейт.

Воздух в квартире был застоялым. Питер уже ненавидел идею раздельного с Кейт проживания.

“Кто-нибудь хочет пива?” - спросила Кейт, даже не пытаясь встать. Джордж отказался, сказав, что у него в машине есть газировка.

Питер встал, открыл дверцу холодильника и дал холодному воздуху на мгновение окутать его, прежде чем достать упаковку пива, которую им оставили соседи Кейт по комнате. Он взял одну баночку и выпил её двумя длинными глотками.

“О боже” - сказала Кейт - “Оставь хоть немного для нас”.

“Да, действительно” - сказал Джордж.

Когда Питер и Джордж вернулись к машине, то обнаружили рядом полицейского, докопавшегося до курьера, у которого на руле велосипеда болтался пакет с чьим-то заказом.

Полицейский был огромен, с руками такой толщины, что форменная рубашка растянулась вокруг них.

“Извините” - сказал Джордж, обходя их. Он припарковался в неположенном месте, оставив включённой мигалку.

Полицейский внимательно посмотрел на Джорджа, словно давая ему понять, что заметил, где тот запарковался, и, если захочет, может создать ему неприятности.

Когда они отъехали, Джордж сказал, что проблема с полицейскими состоит в том, что теперь работа привлекает совершенно другой контингент.

В полицию всё ещё поступали замечательные парни - “и женщины”, добавил он - и в отличие от старых времён, теперь они были всех цветов и мастей.

Но в наши дни стало слишком много молодых полицейских, которых привлекала только возможность носить пистолет и применять силу. Может быть, поэтому их стали уважать меньше, чем раньше.

В нормальном мире быть полицейским считалось бы не менее престижным занятием, чем быть инвестиционным банкиром. Или даже доктором.

Что может быть важнее, чем обеспечение безопасности людей? Чем быть единственным, к которому люди обращаются в самых отчаянных ситуациях?

И тем не менее.

“Знаешь, что я видел на днях? На Бродвее, возле станции Боулинг Грин? Там протестовало примерно тридцать студентов Сити колледжа. У одной девушки была табличка с надписью “Fuck the Police”. Ты не заметил её? Это был в понедельник, когда мы работали в здании компании Standard and Poor. Белая девушка. Наверняка, приехала из какого-нибудь Нью-Канаана. А теперь объясни мне, какие у неё могут быть проблемы с полицией. Скажи, кого она будет звать на помощь, если какой-нибудь онанист решит вывалить своё хозяйство посреди автобуса?”

Питер видел протестующих, но не обратил на них внимания. Точка зрения Джорджа казалась ему одновременно и правильной, и ошибочной.

“История существования полицейских, как правило, связана с историей протеста” - сказал Питер - “Я думаю, что они таким образом реагировали на случай в Бед-Стае, когда полицейские побили подростка. Сколько ему было лет? Тринадцать? Они могли его убить”.

“Тринадцать. Но он выглядел старше”.

“А если бы он был старше? Он же не делал ничего плохого”.

“Питер” - Джордж посмотрел на него - “Я не отрицаю, что некоторые полицейские - расистские придурки. Но сейчас я говорю о том, что девушка из Нью-Канаана решила, что каждый полицейский - расист. Просто потому, что какой-то придурок в 79-м участке избил подростка. У этого придурка никогда не должно было быть возможности получить кокарду и пистолет”.

Питер засмеялся: “Разве расовые меньшинства не сталкиваются с этим каждый божий день? Когда всю расу судят по действиям нескольких идиотов?”