Спуститься на землю (Колонизация — 2)

Когда она включила компьютер и цвета заполнили экран, она вздохнула с облегчением. Во-первых, из-за этих цветов было труднее разглядеть ее собственное отражение, что позволяло легче представить, что она действительно представительница Расы. Во-вторых, компьютер предоставил ей доступ к сети информации и мнений Расы. Там она с таким же успехом могла быть представительницей Расы. Никто не мог сказать иначе, не по тому, как она писала. Ее взгляды стоили не меньше, чем у кого-либо другого - иногда больше, чем у кого-либо другого, если бы она могла аргументировать лучше.

Она задавалась вопросом, что подумали бы мужчины и женщины этой Расы, если бы узнали, что человек, бросивший вызов их взглядам, на самом деле был толстым, прямолинейным, с мягкой кожей и маленькими глазами, Большим Уродом. На самом деле, она не задавалась вопросом. Она знала. Какое бы уважение она ни заслужила за свои мозги, оно исчезнет, растворится в презрении и подозрительности, которые Раса испытывала к тосевитам.

Она сама испытывала такое же презрение и подозрительность к тосевитам. Она узнала это от Томалсса, который растил ее с младенчества; от каждого другого мужчины - и, с момента прибытия колонизационного флота, женщины - расы, с которой она встречалась лично; и из каждого фрагмента видео и письменных материалов, созданных Расой о Тосев-3.

Но то, что это было направлено на нее, причиняло почти невыносимую боль.

Она проверила, нет ли новых комментариев и предположений о том, какая независимая тосевитская не-империя атаковала и уничтожила более десяти кораблей колонизационного флота вскоре после того, как они вышли на свои орбиты вокруг этого мира. Раса вынесла символические наказания каждому из трех подозреваемых - СССР, США и Рейху — потому что не смогла доказать, кто из них совершил это смертоносное деяние. Это не останавливало мужчин и женщин от бесконечных спекуляций, но спекуляции, насколько мог видеть Кассквит, достигли точки убывающей отдачи. И чем меньше спекулянты знали, тем более резкими они были в продвижении своих плохо информированных заявлений.

С большим, чем просто облегчением, она покинула эту область и отправилась в соседнюю: ту, где Раса обсуждала американский космический корабль, известный, по непонятной ей причине, как Льюис и Фларк. Нет. Она поправила себя: Льюис и Кларк . Изменение названия не сделало его более значимым для нее.

Здесь тоже дискуссия утихла. Льюис и Кларк были загадкой, когда американские Большие Уроды снаряжали свою бывшую космическую станцию для путешествия по этой солнечной системе. Они сделали это в такой показной секретности, что вызвали всеобщее подозрение и тревогу. Большинство мужчин и женщин опасались, что они превращают его в какую-то огромную и чрезвычайно опасную орбитальную крепость.

Это вызвало подозрения даже у Больших Уродов. Так или иначе, тосевит по имени Регея проник в сеть Расы, чтобы узнать все, что мог, о том, что Раса думала и узнала о космической станции. Никто не узнавал его таким, какой он есть, пока это не узнал Касквит.

Я должна гордиться этим, подумала она. Из-за меня его исключили из тех областей сети, куда он не имел права заходить.

Со вздохом, Кассквит сделала отрицательный жест рукой. Она была горда… но опять же, это было не так. У тосевита, который называл себя Регея, был более интересный способ смотреть на вещи и выражать себя, чем у большинства мужчин и женщин, с мнением которых она стала слишком хорошо знакома. Сеть была еще более скучным местом без него.

Это более безопасное место без него, сказала себе Касквит. Это утешало ту ее часть, которая посвятила себя долгу: очень большую часть, благодаря обучению Томалсса. Но это была не вся она. Остальные жаждали веселья. Иногда ей хотелось, чтобы этого не было, но это было так.

Какая-то любопытная часть ее также хотела, чтобы Регея остался в сети. До того, как она узнала в нем Большого Урода, он был близок к тому, чтобы сделать то же самое наоборот. Она не знала как; она владела письменным языком Расы в совершенстве, чего не мог сказать он. Но он владел. Он попросил поговорить с ней по телефону. Она не могла этого сделать, не выдав того, кем она была.

“Весело”, - сказала она вслух. “Развлечение”. Она зашла в новый раздел сети, который предлагал и то, и другое: раздел, посвященный обсуждению наилучших способов выращивания детенышей. Флот завоевания состоял исключительно из мужчин; только после прибытия флота колонизации эта область стала необходимой.

Как сделать так, чтобы детеныши не кусались, когда вы их кормите? кто-то - обеспокоенный кто-то - написал с тех пор, как Кассквит в последний раз проверял там.

Кто-то другой, очевидно, голос опыта, дал на это ответ из трех слов: Вы этого не делаете. Ответивший также добавил традиционный символ Расы для выразительного кашля.

Следующим сообщением был символ открытого рта, общепринятый символ смеха. Рот Кассквит тоже открылся. Она смеялась так, когда вспоминала об этом. Иногда, однако, развлечение заставляло ее тявкать так, как это было биологически запрограммировано у Большого Урода.