Спуститься на землю (Колонизация — 2)

“Учитывая все обстоятельства, я по-прежнему считаю, что нападение, скорее всего, было нацелено на китаянок”, - сказал Большой Урод. “Нападение на вас или на Йигера было бы лучше спланировано, а также имело бы больше шансов на успех”.

“Ты так облегчаешь мой разум”. Голос Страхи был сухим.

“Я так рад это слышать”. Таким же был голос его водителя. Страха воспринял бы большинство тосевитов буквально. С этим он знал лучше. Водитель продолжил: “Однако это еще одна причина, по которой вам не следует звонить Йигеру”.

“Возможно, если то, что вы говорите, правда”, - сказал Страх. “Вы этого не доказали; вы только упомянули об этом как о возможности”.

Водитель вздохнул. “Господин капитан, этот день для вас будет особенно трудным?”

“Возможно, это так”, - ответил Страха. “И, возможно, мы сможем пойти на компромисс. В удобное для Сэма Йигера время, не могли бы вы отвезти меня к нему домой, чтобы мы могли обсудить эти вещи, не беспокоясь о ненадежных телефонных линиях?”

“Это будет сделано”, - сказал тосевит и снова вздохнул. Он не был рад просьбе Страхи, но, очевидно, не видел способа уклониться от нее. Постепенно, за долгие годы своего изгнания, бывший капитан корабля научился тонкостям реакции Больших Уродов. Отправляясь на Тосев-3, он не предполагал, что такие знания окажутся полезными - но с другой стороны, Раса многого не представляла о Тосев-3.

Поскольку его водитель был также в какой-то мере его охранником и был его связующим звеном с тосевитскими властями Соединенных Штатов, Страха решил, что примирение может быть мудрым ходом. “Ты поужинаешь со мной?” он спросил: это был дружеский жест среди Больших Уродцев, как и среди представителей Расы. “У меня на кухне размораживаются отбивные по-зисуильски”.

“Они меня отравят?” - спросил водитель.

“Я сомневаюсь в этом”, - ответил Страх. “Немногие тосевитские продукты оказались для нас ядовитыми”. Он подумал об имбире. “И иногда, когда они нас отравляют, мы наслаждаемся этим”.

“Даже если так, командир корабля, я, пожалуй, откажусь”, - сказал тосевит. “Я не нахожу аппетитными запахи, исходящие от вашего мяса”.

“Нет?” Страха пожал плечами, затем подумал о том, как лучше всего манипулировать большими Уродцами, особенно самцами своего вида. “Если у тебя не хватает смелости попробовать что-то новое, я с удовольствием съем что-нибудь побольше”.

В должное время он и водитель сели за стол вместе. Тосевит съел небольшой кусочек мяса зисуили, затем задумался о чем-то своем. “Не так уж плохо”, - сказал он наконец. “Хотя, все ли ваше мясо такое же соленое, как это?”

“Да”, - ответил Страха. “Для нас, как вы хорошо знаете, необработанное тосевитское мясо кажется неприятно пресным. Еще картофельных чипсов?”

“Благодарю вас, но нет”, - сказал водитель. “Я обойдусь тем, что у меня здесь есть”. Он послушно доел порцию, которую дал ему Страха. Закончив, он собрал свою посуду и посуду Страхи и начал ее мыть.

То, что разумное существо оказало Страхе такую услугу, вернуло его к самым древним дням Расы. В большинстве случаев он счел бы это возвратом к варварству. На этот раз он счел это не меньшим, чем ему причитается.

Секретарь Вячеслава Молотова просунул голову в кремлевский кабинет, которым Молотов чаще всего пользовался. “Товарищ Генеральный секретарь, прибыл посол Расы”, - сказал парень.

“Спасибо, что проинформировали меня, Петр Максимович”, - ответил Молотов. У него не было большого желания видеть Квика, но вряд ли он мог отказать ему в просьбе об интервью. “Скажите ему, что я буду там немедленно”. Секретарь поспешил прочь. Молотов кивнул сам себе, вставая. Если он находил интервью с Квиком неприятным, он был полон решимости, чтобы Ящерице оно тоже не понравилось.

Пообещав приехать немедленно, он намеренно не торопился идти в офис, где ждали посол и его переводчик. Квик сидел бесстрастно, но поляк, который говорил за него, бросил на Молотова неодобрительный взгляд. Генеральный секретарь смаковал это, как смаковал бы особенно нежный чай.

“К делу”, - сказал он, как будто он вообще не задерживался. “Я должен сказать вам, что миролюбивые крестьяне и рабочие Советского Союза снова безоговорочно отвергают оскорбительные утверждения Расы в отношении нашего предполагаемого сотрудничества со свободолюбивыми народами тех частей света, которые вы сейчас занимаете”.

Квик говорил довольно долго. Переводчик резюмировал его первые пару шипящих предложений одним словом: “Ничево”.

“Это не имеет значения, а?” Сказал Молотов. “В таком случае, почему ваш директор потребовал этой встречи?”

После того, как переводчик выполнил свою работу, Квик заговорил снова. Поляк перевел его слова на русский: “Я хотел сообщить вам лично, что Пекин снова в руках Расы. Это эффективно положит конец восстанию, которое Советский Союз разжигал и подстрекал ”.