Читаем Средь других имен полностью

Средь других имен

Анна Александровна Баркова , Арсений Михайлович Стемпковский , Борис Натанович Лейтин , Лев Платонович Карсавин , Ольга Львовна Адамова-Слиозберг

Во рту пересохло. В ногах заныло.Третьи сутки пешком. Ерунда.Наверно, на Ныроб, а может, за Ныроб.А впрочем, не все ли погано, куда?Ведут нас по синему снегу на Ныроб.Осатанеешь в снегах от ходьбы.На Ныроб, на рынок! Вот рифмою было б!Невольничий рынок! На Ныроб, рабы!Кровавыми каплями — зимняя клюква.Наверное, летом бывают грибы.Мы в школе читали когда-то по буквам:«рабы — не мы, мы — не рабы».Ныроб — старая царская ссылка:здесь содержали большевиков.Хотелось бы знать нам, какая силакрутит вспять колесо веков?А может, пролезло фашистское рыло, —ему мы обязаны ролью врагов?Ныроб. Ныроб. Ныроб. Ныроб.Норов. Порох. Шорох шагов.

1948 год

Кто из нас фашист?

На нижних нарах дремлю, голодный. На верхних нарах — в хмелю уголовник.Лагерный барин — сыт, форсист.Лает мне: — Фраер, не спишь, фашист?..Ему — амнистия, свобода выдана.А мне — комиссия: на инвалидную! Нашли дистрофию, признали пеллагру. Тут все мы такие — пожалуй, пол-лагеря. А он — он вор, лагерный бог.Кто я ему? Вол. Кто он мне? Волк. Я шел на войну и падал в плену: платил за него — за хлеб, за вино.Я был на счету у конвоя эсэс.Он был на счету у милиции.И вот я здесь. И вот он здесь.Подводим черту. Умилительно! Черта? Ни черта! Ну что здесь к чему? Он мне не чета. Не чета я ему!— А нам доверие! — хрипит он гордо.Эх, нары верхние, палата лордов! Он, сильный, повыше. Я, хилый, пониже. Он, видно, не слышал о Фридрихе Ницше.А то б, удивлен, он узнал бы, ершист,что именно он, а не я, — фашист.

1948 год

Свеча

Красивый карандаш —свеча из парафина —рисует тени на стене в ночи.Пусть за ночь от свечиосталась половина —ловлю ее лучи.Вот так бы мне гореть,немым огнем крича.А коли умереть —достойно, как свеча.

1948 год

Вольнонаемной женщине

Здесь, где царствует гневная вьюга,где на всем ледяная печать,так приятно и больно встречатьхризантему далекого юга.В этой серой таежной глуши,где вся жизнь, как туман, пронесется,не напрасно ль отыскивать солнцелепестками расцветшей души?Уезжайте, хорошая! Вамне к лицу ледяная оправа.Извините, без всякого правая сегодня дал волю словам.Мне так трудно бесстрастно молчать:я теряю последнего друга —здесь, где воет постылая вьюга,где на всем отчужденья печать.

1949 год

Степлаг

Ты хотел от землидолгожданных всех благ?А тебя привезлик каторжанам в спецлаг.А тебя привезлик каторжанам в Степлаг.И внушают: умри,бездыханным здесь ляг!В сорок первом присягудал я красной звезде:я без флага не лягуникогда и нигде!

1949 год