Средь других имен

Больной… А утром шел этап.
Среди мешков, узлов, котомок,
Нечеловечески устав,
Мы все попадали, как кто мог.

Я не уснул. Живой едва…

(Не выдержу такого груза.)
Меня позвали: — Батя! К вам! —
В дверях в барак стояла Муза.

Антигона

Все отняли, что могли отнять.
Конченный, забытый, чуть живой я…
Вдруг я понял. Около меня
Кто-то есть. Я не один. Нас двое.

Кто-то поднял с пола и земли,

И повел, и стал поводырем мне.
И слова, как крылья, повлекли
Все сильней, все шире, все огромней.

«Обопритесь на меня легко.

Вот рука моя, плечо и шея.
Я всегда была от вас так далеко,
В жизни вашей вам мешать не смея.

Кончилась отверженность моя.

Дочь опять вернулась в отчье лоно.
О Отец! Пойдемте! С вами я.
Ваша Песня, ваша Антигона».

Два поэта

Как только ночь, из той неведомой страны,
Где мужи доблестны и жены величавы,
Будя видения и разгоняя сны,
Спешит, торопится ко мне поэт курчавый.

Часы безумств крылаты и легки,

Они как пламенник веселью дружбы служат.
И я не свой, когда две тени — две руки
Венком мне голову окружат.

Я знаю, я других не соберу венков,

Мне лавр назначенный в своем краю увянет.
К прилавку книжному из-за моих стихов,
Тесняся и шумя, толпа стоять не станет.

Не будет сладость их никем оценена,

Не будет узнана их тайна и удача.
Из русских девушек, я знаю, ни одна
Не вспыхнет, их как счастье пряча.

Так никому пою… И все ж неповторим

Тот миг. Кончается к утру беседа наша,
И — два поэта — мы друг другу говорим,
Когда прощаемся: «Прощай, мой милый Саша».

Лагерь

Я вышел. Тихо. Ночь кругом.
Спят все, и грешный, и проклятый…
И я шепчу: — Ночь тоже дом.
Войди сюда. Здесь у себя ты.

Пусть длится продолженье дня —

Огни, горящие по зоне.
Они не страшны для меня,
Их свет в нездешнем свете тонет.

Сейчас все эти дали, лес,

Лежат, окутанные снами.
И только «ШИРШАЯ НЕБЕС»
Скорбит и молится над нами.

«Когда на Руси построяли…»

Когда на Руси построяли
Иль крепость, иль Кремль, или храм,
Живое, чтоб крепче стояли,
Вмуровывали по углам.

Случилось кому появиться,

Тут жалобы не помогли б.
Будь отрок, жена ли, девица,
Кто встретился, тот и погиб.

Сейчас создается эпоха,

И в низ ее — в щебень и в бут,
Чтоб здание вышло неплохо,
Живых миллионы кладут.

Мы схвачены — злой и невинный.

За что? Пусть Господь разберет.
И движется длинный-предлинный
Наш, к гибели нашей, черед.

Но, брат мой, вмурованный в камень,

Пойми, мы недаром легли,
Мы то, чем крепится фундамент
Всей будущей жизни земли.

Суд