Срединная Англия

— Ну ладно. — Чарли глянул на Бенджамина и скроил гримасу. — Можешь подписать для меня, Бен, раз они уже оплачены?

— Конечно. — Бенджамин положил книги на стойку и извлек ручку. — Обе тебе?

— Одна мне. Вторая — «Анике», пожалуйста.

— Что-то специальное?

— Да нет. — Он задумался. — На ее экземпляре напиши, если можно: «Удачи в учебе».

— «Удачи в учебе», — повторил Бенджамин, пока писал эти слова, после чего с гордостью вручил книги Чарли. Первые автографы — если не считать экземпляров Фила, Лоис, Софи и отца. Он сказал, обращаясь к продавщице: — Придется теперь дозаказать еще.

— Все в порядке, — отозвалась она. — У нас еще штук сорок в подсобке.

— О. Желаете, я вам их тоже подпишу?

— Лучше нет. Они у нас и так-то идут туго. А если подпишете, мы их вернуть не сможем. Будут считаться бракованными.

Бенджамин задумался, сколько еще огорчений сможет вытерпеть от этой женщины.

— Вы вообще хоть один экземпляр продали? — спросил он.

— Парочку, — сказала продавщица, — но покупатели их вернули.

— Вернули? Почему?

— Подозреваю, дело в названии. Они думали, это о выращивании роз. Сюда в основном за этим приходят, вы же понимаете. Художка у нас не очень-то в ходу.

Пора было идти и ждать Колина в машине. Пока они петляли среди садовой мебели, Бенджамин не мог не задуматься над хрупкими коммерческими перспективами своей книги, но наконец отвлекся от этих мыслей и вспомнил, о чем хотел спросить у Чарли.

— Кто же такая эта Аника?

— Как и всё в моей жизни, это долгая история, — ответил он. — Можем пообедать как-нибудь в ближайшее время? Я бы очень хотел хорошенько наверстать упущенное.

— Непременно. Давай.

— В общем, — сказал Чарли, когда они вышли из бескрайних внутренних владений «Вудлендз» и двинулись по столь же обширной парковке, — если вкратце — я в некотором смысле ее отчим. Ее мать разведена — они живут вдвоем… и…то есть я не женат на ее матери, ничего такого, но провожу у них в доме много времени и стал, видимо, этакой отцовской фигурой. По крайней мере, хотел бы ею быть… Все сложно. Кавардак, если честно, Бен. Мне бы помогло поговорить с тобой чуток обо всем этом. Немногих я знаю людей, которые понимают… человеческую душу и все ее таинства.

Бенджамина этот комплимент тронул, но услышать такой оборот от Чарли было удивительно — он намекал на неочевидные запасы чуткости и уязвимости.

— Ну не знаю, — сказал он, чтобы укрепить взаимное доверие. — Когда прочтешь мою книгу — поймешь, что с эмоциями у меня в жизни было много трудностей, и…

— Ох ЕБ ТВОЮ МАТЬ! — завопил Чарли. — Ебте, ах ты блядская блядь сучья!

Бенджамин замер и вытаращил глаза от изумления. Они дошли до автомобиля Чарли — древнего, но прилежно начищенного и блестящего «ниссана-микры», и Чарли с бешенством и отчаянием смотрел на краску на водительской стороне. От передней фары до стоп-сигналов тянулась длинная, глубокая царапина, оставленная монетой или каким-то другим приспособлением.

— Он это сделал, — проговорил Чарли, цедя слова сквозь зубы. — Он это сделал, подонок. Я его убью, клянусь. Расколю ему башку и лицо ему изрежу, бля, выкидушкой.

Он развернулся и уже собрался рвануть обратно в садоводческий центр. Бенджамин наложил на его плечо сдерживающую руку.

— Чарли, не наделай глупостей, — произнес он. — Я понятия не имею, что у вас с ним такое, но… насилие — не ответ. Никогда не ответ. — А затем, чтобы хотя бы отвлечь его, добавил: — Так что, когда пообедаем?

Чарли помедлил, тяжко дыша, гнев все еще владел им почти целиком. А затем ответил:

— Ну да, ты прав. — После чего извлек телефон, чтобы глянуть в календарь, и миг кризиса миновал.

20

Апрель 2015-го

14 апреля 2015 года Консервативная партия обнародовала манифест перед грядущими всеобщими выборами. Дуг прочел первый абзац вступления Дэвида Кэмерона, пока ждал приезда Найджела на их привычную встречу в кафе рядом со станцией подземки «Темпл». «Пять лет назад, — читал он, — Британия была на грани…»