Срединная Англия

С тех пор мы многое повернули вспять. Ныне британская экономика — одна из самых быстрорастущих в мире. Мы вновь берем в свои руки контроль над финансами страны. Долю дефицита в экономике мы сократили вдвое. Трудоустроено больше людей, чем когда бы то ни было раньше. Британия встала на ноги, она сильна и крепнет с каждым днем. И это не произошло само собой. Это результат трудных решений и терпеливой работы в согласии с нашим долгосрочным экономическим планом. Но самое главное, это итог непревзойденных усилий всего народа, когда каждый принес свою жертву и каждый сыграл свою роль… Наши друзья и соперники за рубежом смотрят на Британию и видят страну, которая привела свой дом в порядок, страну на подъеме. Они видят страну, которая верит в себя.

— Вы писали что-то из этой чепухи? — спросил Дуг, когда вечно юный заместитель помощника начальника отдела коммуникаций явился и сел напротив.

Найджел расплылся в ледяной улыбке, однако вроде бы не удивился и не очень-то смутился от такого гамбита.

— Ах, Дуглас, — сказал он, — вечно вы нападаете. Вечно пытаетесь заработать первое очко. Реши я, что вы хоть что-то из этого всерьез имеете в виду, обиделся бы. Но я неплохо узнал вас за все эти годы.

— Как боевой дух в Доме десять? — спросил Дуг, передавая Найджелу капучино, который уже заказал для него. — Паника зашкаливает, надо полагать.

— Уверенность, Дуглас, энтузиазм — вот что зашкаливает. Дэйв готов к этой борьбе — знаете почему? Потому что уверен, что выиграет.

— Он, стало быть, на опросы общественного мнения не смотрит?

— Мы никогда не обращаем никакого внимания на опросы общественного мнения. Они всегда ошибаются.

— Теледебаты прошли так себе. Эд Милибэнд[85] выступил довольно ярко.

— Эд славный парень, но он нас не беспокоит. Народ этой страны никогда не выберет премьером марксиста.

— Где вы вычитали, что он был марксистом? — спросил Дуг. — В «Дейли мейл»? Эд Милибэнд не марксист.

— Его отец был марксистом. Как пишет «Дейли мейл».

— Ой, да ладно вам, Найджел, что за глупости. Если отец марксист, это не означает, что сын марксист. У вас отец проктолог. Вы в таком случае кто?

— Вы то и дело вспоминаете профессию моего отца. Вам геморрой покоя не дает до сих пор?

Дуг вздохнул. С Найджелом они встречались два-три раза в год уже пять лет, но, насколько Дуг мог судить, он никак не приблизился к тому, чтобы пробиться сквозь этот фасад Найджеловой жизнерадостной помраченности.

— Поделом мне, — сказал он, — зря я думал, что вы поведете себя как-то иначе и не станете делать вид, будто все тип-топ. У вас, в конце концов, работа такая.

— Я бы не сказал, что все тип-топ, Дуг. Чуточку самодовольно так думать, если позволите. У нас по-прежнему много трудностей. Режим экономии все еще кусается — и тяжелее всего тем, кто менее всего способен с ним жить. Дэйв в курсе всего этого. Он не чудовище, что бы вы там о нем ни думали. Но мы довольно неплохо улавливаем настроения в стране, и, очевидно, когда все так трудно, когда будущее неопределенно, люди же не психи, чтобы голосовать за перемены. Преемственность, стабильность — вот чего они себе хотят, чтоб пережить лихую годину.

Дуг почесал голову.

— Но это же буквальная бессмыслица. При текущей администрации в стране бардак, а потому единственный выход — голосовать за текущую администрацию?

— В сухом остатке — да. Как раз вот эту очень отчетливую мысль мы собираемся донести до электората в ближайшие несколько недель.

— Что ж, удачи вам.

— Выбор сейчас — между сильным и устойчивым правительством Дэвида или слабым и беспорядочным Эда, которому, вероятно, придется вступить в коалицию с шотландскими националистами. Вы вдумайтесь!

— Вам, возможно, предстоит остаться в коалиции с либерал-демократами.

— Не беда, но этого все равно не случится. Мы собираемся завоевать абсолютное большинство голосов. Вполне уверены в этом. Так нам сообщают опросы общественного мнения.

— Но вы же только что сказали, что не доверяете опросам.

— Мы не доверяем большинству опросов. Но заказываем свои. И им доверяем.

Дуг вздохнул еще раз.

— Окей. Вернемся к сути дела.

— К соли ее, — согласился Найджел.

— Точно. К соли. Страница семьдесят вторая манифеста: «Настоящие перемены в наших отношениях с Европейским Союзом».

Найджел счастливо просиял.