Средневековая философия и цивилизация

Теория гуманитарного права на страницах труда Фомы Аквинского тесно связана с его психологией, этикой и метафизикой; и она образует часть оригинального целого, которое можно кратко назвать «системой права»[265]. Гуманитарное или позитивное право, lex humana seu positiva, имеет две стороны, а именно jus gentium (право народов, международное право), которое принадлежит всем людям одинаково, и jus civile, гражданское право, которое принадлежит, собственно говоря, только государству как таковому. В любом случае это гуманитарное право просто производная форма естественного права, а естественное право, в свою очередь, есть только применение – к человеку как к естественному созданию – вечного декрета извечно существующей мудрости, lex aeterna (вечный закон).

Что же касается вопроса, который сейчас стоит перед нами, будет достаточно сказать, что естественное право, или естественное гуманитарное право, есть та самая совокупность правил, которые основываются на фундаментальном совершенстве человека; они неизменны и не могут изменяться, потому что следуют взаимоотношениям между сущностью Бога (единственный оплот всей реальности) и Его созданиями.

Философия томизма суммирует это все в такой формулировке: естественное право есть участие в вечном законе – lex naturalis est participatio quaedam legis aeternae[266]. Тогда из этого следует, что каждый человеческий индивид несет в себе совокупность прав и обязанностей, которые есть выражение его натуры, так сказать, его статуса как разумного существа. Отсюда также следует, что естественные предписания этого закона, принципы общественного порядка, одинаковы для всех людей и для всех времен и что уничтожение их означает уничтожение самого человека. Позитивное, или гуманитарное, право не может нарушать их. Ведь, по словам Фомы, если гуманитарное право противоречит естественному праву, оно больше не является правом, а искажением права[267]; оно находится за пределами сферы гуманитарного законодательства. Гуманитарное право действительно черпает свою силу, свой raison d’etre (смысл существования) только из естественного права, эхом чего оно и является, так сказать, продолжением и завершением. Непосредственное применение, очевидное естественное следствие общественной природы человека принадлежит jus gentium (то, что верно для всех народов), как, например, «справедливость при продаже и покупке и в других подобных обстоятельствах, без которых общественная жизнь была бы невозможной»[268].

Но есть менее очевидные и более отдаленные последствия естественного права; и есть применения, которые изменяются в соответствии с конкретными обстоятельствами, свойственными исключительно каждому государству.

Определять это остается правительству определенных групп, и делается это под видом позитивного права. К примеру, естественное право требует, чтобы преступник был наказан, но оно не указывает на способ или форму наказания, – следует ли его наказать штрафом, или тюремным заключением, или смертью[269]. Упорядочение смысла естественного права оставлено здравому смыслу гуманитарного права.

Так, надежно связанные с естественными законами, все гуманитарные законы связаны с разумом, который является основой бытия человека. «Гуманитарное право есть применение разума во благо всех, что делается тем, кто пропагандирует и заботится об обществе» [270].

VI. Такая форма правления в сравнении с европейскими государствами XIII века; в сравнении с современной государственностью; в сравнении с теориями предшествующих веков

Разумеется, государство, описанное Фомой Аквинским, есть идеальная или теоретическая концепция. Конечно, как таковая она не может быть реализована на практике в полном смысле, поскольку реальные сообщества слишком сложны, чтобы их можно было приспособить к любому кругу людей, связанных общими интересами, или постоянной схеме. Но с этой оговоркой кажется справедливым сказать, что великие европейские государства, которые все тогда находились в процессе формирования, предприняли попытку с определенной точки зрения фактически реализовать отчасти систему «ограниченной монархии» так, как обрисовал ее Фома.