Средневековье

Существенным аргументом против подлинности камня служило то, что пять слов из надписи выглядели заимствованными из английского языка. Но последователи Холанда утверждают, что надпись мог сделать один из восьми шведов, который говорил на ётском диалекте, где такие слова были в употреблении. Вообще смешанный состав экспедиции архивные документы объясняют весьма удовлетворительно. Король Магнус Эриксон (1319–1371) писал своим мореходам в 1354 году: «Магнус, Божией милостью король Норвегии, Швеции и Схонии, желает всем, кто увидит это письмо или услышит об этом, доброго здоровья и счастья. Мы хотим сообщить вам, что вы поведете мужей, которым надлежит плыть на «Трещотке», как названных по имени, так и не названных, из нашей личной стражи или из вассалов и других лиц, которых вы захотите взять с собою в плавание, и что Пауль Кнутсен будет командиром «Трещотки». Он наделяется полномочиями отбирать людей, которых сочтет самыми подходящими для совместного плавания, как офицеров, так и матросов. Мы требуем, чтобы вы приняли этот наш приказ, проявив истинно добрую волю к выполнению этого дела, ибо мы совершаем его во славу Божию, во спасение наших душ и в память наших предшественников, которые ввели христианство в Гренландии и сохранили его до наших дней; а мы не хотим, чтобы оно погибло в наше время. Дано в Бергене в понедельник после Симона и Иуды в 366-й год нашего правления. Заверено нашим канцлером Ормом Эйнстейнсоном».

Поясним, о чем, собственно, идет речь в этом письме. Король Магнус происходил из рода, обитавшего в Западной Ётландии, где жили «готы», то есть шведы, и в пору его правления они занимали важные посты при норвежском дворе. Двое даже были канцлерами. Пауль Кнутсен, следуя королевскому указу, набирал спутников из числа наиболее опытных людей, из «нашей личной стражи». Естественно, среди них оказались шведы. Их было меньшинство в составе экспедиции, но это были люди самые знатные и грамотные.

Следует рассмотреть и общий смысл этого в высшей степени примечательного письма. Примечательного, в первую очередь по мнению сторонников подлинности рунической надписи на Кенсингтонском камне. Итак, с тех пор, как люди Эрика Рыжего заселили Гренландию, между ней и Норвегией существовали тесные связи. Политически она была объединена с норвежской метрополией, хотя отдаленность и позволяла местным жителям осуществлять широкую автономию. Лишь в 1294 году норвежский король Эрик VI объявил торговлю с Гренландией королевской монополией. (До этого она принадлежала купцам из Бергена. Отметим, что данные о введении государственной монополии могут быть и ошибочными.)

Расчет был на увеличение доходов казны, но произошло обратное. Торговля и вообще связи с Гренландией стали быстро ослабевать. Сначала ежегодно в Гренландию должно было отправляться королевское судно. Его традиционно именовали «Трещоткой». Но снаряжение его стоило дорого, и постепенно перерывы между рейсами стали увеличиваться. Гренландские колонисты оказались отрезанными от мира и вынуждены были переходить к образу жизни эскимосов. Это привело к столкновениям с самими эскимосами из-за мест охоты и рыбной ловли. Как уже говорилось выше, климат начал ухудшаться, и эскимосы стали продвигаться на юг Гренландии. Вероятно, они захватили и разрушили Западное поселение. Это и обеспокоило короля Магнуса, посылавшего «Трещотку», дабы «христианство в Гренландии» не «погибло в наше время».

Известно, что Западное поселение в Гренландии люди Пауля Кнутсена нашли пустым и разрушенным: «ни язычника, ни христианина – только одичавший скот и овцы…» Экспедиция вернулась в Норвегию не раньше зимы 1363—64 года. Именно в это время в Норвегии появился Ивар Бордссон, гренландский священник, некоторое время живший в Эстербюгде, а иначе как на «Трещотке» он попасть туда не мог. Так где же находилось судно с 1355 по 1364 год? Многие исследователи логично предполагают: отправилось дальше на запад в поисках, возможно, уплывших туда гренландских христиан, «дабы не оставлять их во власти дьявола». То, что люди Кнутсена и норманны, побывавшие в Миннесоте, принадлежали к одной экспедиции – тем более вероятно, что она была единственной за все время, в которой совместно участвовали норвежцы и шведы.