Срок истекает на рассвете. Черные цветы Френсиса. Цивилизованные джунгли. Актеры-любители. Утром, в день святого Патрика. Десять нитей. «Шутка»

Я понял, что об убийстве Сильвии Тэррелл уже стало известно, хотя Беннинг ничем не выдал, что знает о той роли, которую играл в этом деле я. Мне хотелось поговорить с Беннингом. Я знал, что он слишком болтлив, чтобы долго держать язык за зубами. Но я хотел сначала встретиться с Биллом Джеймсом.

— На улице стоит моя машина, — сказал я, — в ней ждет Дженнет Джеймс…

— О, Эдвард!..

— Вы ошибаетесь, Нолан, у нас старая дружба, — возразил я. — Пойдите поговорите с ней, а я через несколько минут выйду и отвезу вас домой.

— У меня своя машина. Вы же знаете, что терпеть не могу ходить пешком.

— Ладно. Я скоро буду у вас дома.

Я направился к кабинету Джеймса. Сквозь матовое стекло его двери виден был свет и слышен стук пишущей машинки. Осторожно повернув дверную ручку, я бесшумно открыл дверь и вошел в комнату.

Джеймс, вероятно, видел, как открывалась дверь. Он поднял взгляд от пишущей машинки и, увидев меня, ничем не выдал своих эмоций.

— Хелло, Фернандец, — произнес он. — Вы всегда так тихо ходите?

— Только в роли привидения.

— Вы и выглядите, как приведение. Что случилось с вашей головой?

— Кто-то стрелял в меня и слегка промахнулся.

Очевидно, Джеймс подумал, что я сказал это в шутку.

— Кажется, вы действительно полуживы, — заметил он.

— Вы, вероятно, уже слышали, что случилось? — спросил я.

Он спокойно закурил сигарету.

— Нет. А что случилось?

— Ректор, все деканы и руководители кафедр собирались по этому поводу.

— Я не являюсь руководителем кафедры.

— И я тоже. Мне рассказывал Нолан Беннинг, что у них было собрание.

— По какому поводу?

— Он не хотел мне говорить.

Почувствовав, что у меня ничего не получается, я решил попробовать с другого конца.

— У вас очень уютный кабинет. Вероятно, единственный во всем университете, в котором стоит такой большой диван.

— Я всегда пишу здесь свои книги и люблю время от времени прилечь отдохнуть.

— Диван выглядит очень удобным. — Я пересек комнату и сел на диван. — Давно видели Сильвию Тэррелл?

Джеймс слегка изменился в лице. Но так незначительно, что мне трудно было определить, в чем выразилось это изменение.

— Давно не видел.

— Она была очень хороша.

— Да, она красивая женщина.

— Вы здесь проводили с ней дополнительные занятия?

Он посмотрел на меня сквозь дым своей сигареты.

— Что вы хотите этим сказать?

Я сам не знал, зачем сказал это. Мне нужно было что-нибудь выудить из него. И, кроме того, я был основательно пьян.

— Сэм уверен, что вы с Сильвией неплохо проводите здесь время, — сказал я.

— Сэм сошел с ума! — Но, подняв руку с сигаретой, он чуть не пронес ее мимо рта. — Откуда вам известно, что он так думает?

— Так мне кажется. — Я поднялся с дивана. — Между прочим, как вам понравилось крещение? Я видел там вашу машину сегодня.

— Машина была у Дженнет.

Когда я вышел из кабинета, мне послышались чьи-то шаги в коридоре. Но я никого не увидел. Лишь у дверей кабинета на полу у стены лежал носовой платок. Это был дамский платочек, похожий на тот, который я видел в руках Дженнет. Я поднял его и вышел на улицу. Дженнет в машине не было. Тогда я сел в машину и поехал к дому Беннинга.

Нолан жил один в доме, таком же ярком и красочном, как и его одежда. Возле дома был раскинут сад (в котором он сам не работал, находя это слишком утомительным), и запахи цветов лежали дополнительным грузом на этой душной ночной тиши. В гостиной стояла огромная ваза с розами. Стены были увешаны картинками, нарисованными самим хозяином. Здесь же стоял кабинетный рояль.

— Надеюсь, у нас все прошло благополучно? — спросил Беннинг.

Я ответил, что не видел никого, кроме Джеймса.

— Очень рад этому, потому что выглядите вы безобразно.

— Я и чувствую себя соответственно. Не дадите ли чего-нибудь выпить?

— А вы не считаете, что с вас довольно?

— Виски с водой, пожалуйста, — сказал я, зная, что иначе он состряпает какую-нибудь смесь, на приготовление которой потратит по крайней мере полчаса.

Нолан мне всегда нравился. Он был одним из самых талантливых людей в университете и одним из самых одиноких. В этом учебном заведении, где пределом мечтаний каждого студента было стать футболистом, а каждой студентки — заполучить футболиста, Беннинг вызывал больше насмешек, чем восхищения.

Он принес мне виски.

— Вам это понадобится, чтобы подбодрить себя, — сказал Нолан, — когда вы услышите, что случилось. Случилось нечто ужасное!

Я выпил большой глоток виски. Почувствовав, как горячая струя пробежала по моему пищеводу, небрежно сказал:

— Вы имеете в виду убийство Сильвии Тэррелл?

Беннинг чуть не уронил свой стакан.

— Что вы говорите, Эдвард?! Что это значит?

— Разве вы не об этом хотели мне сообщить?

— Конечно, нет! Я ничего не слыхал об этом. Расскажите.

— Но это собрание… Ректор и прочие?..

— Все это вызвано тем, что из университета была украдена одна из картин — картина Рейнолдса, стоимостью по меньшей мере 50 000 долларов. Но я ничего не знаю относительно Сильвии.

В моей голове все перемешалось.

— Может быть, она не убита, — сказал я, — может быть, мне все это приснилось? — я потрогал повязку на голове. — Может быть, меня стукнуло привидение?

— Я ничего не понимаю, Эдвард.