Срок истекает на рассвете. Черные цветы Френсиса. Цивилизованные джунгли. Актеры-любители. Утром, в день святого Патрика. Десять нитей. «Шутка»

— Я тоже ничего не понимаю. Где ваш телефон?

Он показал мне, где телефон, и я набрал номер Сэма Тэррелла. Я долго держал трубку, прислушиваясь к звонкам, но никто не отвечал.

И я рассказал Нолану все, что со мной случилось, полагая, что не причиню этим никому никакого вреда. Мне, правда, не ясно было, какую это может принести пользу, но я смутно надеялся, что у Нолана появится какая-нибудь спасительная мысль. Она у него действительно появилась.

— Мы должны удостовериться, что миссис Тэррелл мертва, — сказал Нолан.

— Удостовериться? — переспросил я. — А как мы можем это сделать?

— Вернуться к тому месту, о котором вы рассказываете, к этой старой молельне, и проверить.

— Когда?

— Сейчас.

— Вы что, с ума сошли?

— Но вам же надо знать, что произошло. А может, все это было неудачной шуткой, и вас вовсе не собирались убивать?

— Возможно, — ответил я. — Но я уже один раз был сегодня в этой молельне. С меня хватит.

— Я пойду с вами. Это будет захватывающее приключение!

Я уставился на него, размышляя, как плохо знаем мы, чего можно ожидать от того или иного человека. Нолан Беннинг со своим тенорком и «кричащими» костюмами никогда не производил на меня впечатления храброго человека. Но вот, пожалуйста, он готов отправиться со мной среди ночи, чтобы обследовать место только что происшедшего убийства!

— Вы, возможно, найдете там, на месте, что-нибудь такое, что прояснит всю эту историю, — добавил Беннинг.

— Да, я могу найти там человека, который стрелял в меня. И на этот раз он, возможно, не промахнется.

— Глупости. Вы же понимаете, что убийца не станет так долго околачиваться возле этого места. Зачем ему это нужно?

Я сделал еще глоток. Сейчас, сквозь призму алкоголя, идея вернуться к месту преступления уже не показалась мне такой абсурдной, как прежде. Вся эта затея начала выглядеть вполне благоразумной.

Так случилось, что, еще до того как бутылка была пуста, я уже ясно понимал, что единственная возможность выяснения случившегося — поездка на место преступления. Нолан достал фонарь и пару перчаток.

— Мы не должны запутать картину преступления своими отпечатками пальцев, — пояснил он. — Я все это вычитал в одном детективном романе.

Мы отправились на моей машине.

— Полиция только мешает в таких делах, — разглагольствовал Беннинг, — надо самим раскрыть преступление. В книге было именно так. Вот почему не могут найти и пропавшую картину — ректор заявил об этом в полицию.

— А как давно обнаружили пропажу?

— Пару недель тому назад. Вы же знаете, какое было освещение в этом зале. Никто, кроме совы, не мог разглядеть эти картины. Кроме того, оригинал был заменен копией — поразительно хорошей копией.

В это время мы подъехали к месту нашего назначения.

— Боже мой, как темно, — проговорил Нолан.

Это замечание не совсем соответствовало действительности. Было темно до такой степени, что я почувствовал себя слепым.

— С таким же успехом мы можем вернуться сюда завтра, — заметил я.

— У меня с собой фонарь, — сказал Нолан.

— И бутылка. Где она?

— Она у меня.

Я нашел фонарь, мы оба приложились к бутылке и вылезли из машины. Очевидно, москиты были экипированы, как ночные истребители, — они немедленно атаковали нас.

— Я не думал, что у меня осталось еще достаточно крови, чтобы заинтересовать москита, — сказал я.

— Они почуяли алкоголь и тоже хотят напиться, — ответил мне Нолан.

Мы медленно продвигались вперед. Деревья и кусты, выхваченные из мрака лучом фонаря, неожиданно возникали перед нами. Я нес фонарь и порой не был уверен — двигался ли свет или те предметы, которые освещались фонарем. Время от времени луч света падал на гладкую темную поверхность ручья.

Не знаю почему, но мы перестали разговаривать.

Наконец, добрались до старой молельни. Она возникла перед нами, выхваченная из мрака лучом фонаря. Мы смотрели на нее, и нам казалось, что она движется — ползет на нас. Я попытался стать за спину Беннинга, но он уже стоял за моей спиной.

— Идите вперед, — прошептал он.

— Идите вы вперед, а я вам посвечу фонарем, — шепнул я.

— Мне лучше видно, когда свет впереди меня.

Мы поднялись по ступенькам. Прогнившие доски заскрипели под нашими ногами.

— Идите вперед, — прошептал Беннинг.

Я переступил порог и поднял фонарь. Круглый белый островок света скользнул по голому полу. Затем край светлого островка коснулся чего-то, — я отпрянул, и свет тоже. Я снова медленно вернул свет на прежнее место. Край луча нащупал предмет и осветил его. Внутри этого светящегося круга лежало женское тело. Золото сбившихся под головой волос мерцало в луче фонаря. Белое платье над грудью выглядело черным.

Возле тела Сильвии, за пределами светлого круга, что-то зашевелилось. Казалось — шевелится темнота. Фонарь в моей руке сам помимо моей воли — мне не хотелось видеть, что там такое, — передвинулся, и я увидел Сэма Тэррелла, стоящего, как собака, на руках и коленях с безумным выражением лица и горящими глазами.

— Вы все же вернулись, — сказал он. Он поднял руку. В руке был револьвер.