США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830

Колорадо или же по Рио-Гранде (Рио-дель-Норте)[841]. Официальным предлогом послужили бы споры, которые могут в будущем возникнуть из-за судоходства по рекам Ред-Ривер и Сабине и притокам Арканзаса, которые в соответствии с границей 1819 года находились на территории обоих государств. Со своей стороны, США обязались бы сдерживать проживающих в Техасе воинственных команчей от нападений на мексиканские провинции[842]. О своей убежденности в целесообразности расширения североамериканской территории вплоть до реки Рио-Гранде Пойнсет сообщил уже 27 июля 1825 г. Отмечая, что территория Техаса быстро заселяется как легальными, так и нелегальными поселенцами (either grantees or squatters) из США, Пойнсет предсказывал серьезные трудности, которые мексиканское правительство вскоре испытает с этим новым населением. Тогда оно «не будет столь возражать против» передачи Техаса во владение Соединенных Штатов[843]. Сперва Клей лишь принял к сведению мысли Пойнсета – ведь продолжались переговоры по демаркации границы. До их завершения, полагал Клей, никакой разговор о возможной покупке Техаса невозможен[844]. Да и в переговорах с Пойнсетом мексиканский министр Лукас Аламан ясно дал понять, что Мексика не собирается отступать от границ, зафиксированных в испано-американском договоре 1819 г.[845]

Однако переговоры о демаркации границы все затягивались, и тут Клей решил сменить тактику и перейти в наступление. Его аргументы развивали идеи Пойнсета: во-первых, если мексиканское правительство так легко и в таком объеме бесплатно раздает поселенцам земли в Техасе, это свидетельствует о том, что этими землями оно не очень-то дорожит. Во-вторых, «эти эмигранты принесут с собою наши принципы законности, свободы, религии и, хотя следует надеяться, что они будут склонны к союзу с древним населением Мексики в том, что касается политической свободы, нельзя ожидать (it would be almost too much to expect), что можно будет избежать столкновений по другим вопросам». Видимо, Клей подразумевал вопросы земельной и прочей собственности. Если столкновения и взаимное непонимание неизбежны, то почему бы не предложить Мексике продать Техас за один миллион долларов (или половину Техаса, то есть до реки Колорадо, за полмиллиона). Такое соглашение можно было бы включить в американо-мексиканский договор о границе[846]. Президент Адамс был согласен с идеей Клея[847].

Мексика не намеревалась продавать Техас. Напротив, ее подозрения насчет коварства северного соседа только усилились. Если сперва Пойнсет объяснял нежелание продавать Техас слишком незначительной суммой, предложенной Клеем[848], то затем ему дали понять, что Мексика принципиально против такой сделки[849].

Был ли Остин агентом Вашингтона? Нет, он никак не координировал свою деятельность с представителями властей США, более того – в своей переписке с родственниками старательно подчеркивал свое новое подданство и заинтересованность в процветании Мексиканской республики. Как Пойнсет (но независимо от него), Остин был горячим сторонником федералистской партии йоркинос и даже предлагал учредительной хунте свой проект конституции[850]. Он заставлял семью учить испанский и старался переписываться на этом языке с братом[851]. Разделяя характерные англо-саксонские предрассудки, Остин считал, что мексиканцы еще невежественнее индейцев чокто и вообще им, закабаленным духовенством, не хватает «лишь хвостов, чтобы быть зверьми, худшими, чем обезьяны». Одновременно он приветствовал «возрождение гражданской свободы» Мексики после падения Итурбиде и ждал, как страна «разобьет цепи суеверия»[852].

Остин и его окружение знали о предложении покупки Техаса в 1827 г.[853], но вплоть до конца этого года просто не имели связей с Пойнсетом. Остин лишь однажды обратился к посланнику, сообщая о своем стремлении поощрять переселенцев-северян из Огайо, поскольку борьба с рабством в Мексике тормозила колонизационную активность южан[854].

Позднее Пойнсет последовательно отрицал причастность Соединенных Штатов к попыткам приобрести огромную провинцию. В своей статье о Мексике он опровергал как «абсурдные и невероятные» подозрения английского дипломата Уорда, что Соединенные Штаты якобы предлагали займ Мексике в 12 миллионов долларов в залог Техаса. Пойнсет «в свою бытность в Мексике никогда не предлагал ни залог, ни передачу Техаса Соединенным Штатам», – заключал североамериканский посланник[855]. Как мы видим, Пойнсет лукавил – он предлагал просто продажу, и здесь его приемы ничем не отличаются от макиавеллизма европейских дипломатов. В беседе с президентом Джексоном в 1830 г, Пойнсет по сути предсказал, как будут развиваться события в Техасе – за освоением последуют восстание и присоединение к США по просьбе народа[856].