Ссянъчхон кыйбонъ (Удивительное соединение двух браслетов)

— Я [сейчас] в беспредельной тоске. Но мне надо думать и о будущем. Я не видел отца, и его преждевременная смерть жестоко мучает меня, терзают тревоги. Вы, матушка, не беспокойтесь обо мне!

Госпожа вздохнула и снова, не показав, как ей тяжело, утешала его. Она с волнением вспоминала о том, как он сдавал экзамены. Она ничего не знала о невестке, и ее по-прежнему не покидали грустные мысли. Она рассказала сыну о смерти Лю, и юноша горевал, ценя его талант и добродетели. Если б девушка Лю жила в доме своего отца, то, услышав печальную весть о свекре, она должна была бы прийти. То, что она не пришла, показалось юноше странным. Тогда госпожа, обливаясь слезами, подробно рассказала ему о причине ее бегства [из дому]. Юноша опечалился, однако, даже беспокоясь за жену, он не смел сейчас думать о мирском. Он только молитвенно сложил руки. Госпожа вынула письмо и отдала ему. Юноша обеими руками принял его и положил на [стол] не читая. Тогда госпожа сказала:

— Хотя ты и облачен в траурное платье, но не прочесть письма — это уж слишком большое упрямство!

Хакса пришлось волей-неволей прочесть письмо, в котором было сказано:

«Я, Лю, осмеливаюсь причинить вам большое беспокойство и обращаюсь к вам с заветными мыслями. Моя семья несчастлива. Судьба ниспослала нам глубокую скорбь, и я вернулась в родной дом. Время остановилось [для меня], но кара небесная еще не была исчерпана. На меня свалилась [еще одна] непредвиденная беда. Я ухаживала за свекровью. Это было тогда, когда вы уехали. Несчастье, случившееся у нас в семье, угрожало свекрови, и я совершила еще один проступок: мне пришлось уйти из дома. Я хотела, чтобы свекровь жила в спокойствии. Я, слабая женщина, отправилась скитаться по дорогам — это сделало меня преступницей. Разве не знаю я, что должна быть скромной? Действительно, мне будет стыдно потом предстать перед свекровью и супругом. Так пусть чистота моего супруга осветит мои помыслы. Пусть я несдержанна на язык, но пока жива, я принадлежу семье Ли. Если даже мне будет грозить смерть — все равно буду искать поддержки в семействе Ли. Быть может, если я найду тихое пристанище, я приеду потом в столицу и разыщу ваш дом. Но если все будет не так, чистая вода скроет меня, недостойную. Одна страничка письма — и вечная разлука. Супруг, озарите за тысячи ли мои мысли и заботы. Переда мной кисть и бумага, я тороплюсь в дорогу, меня ожидают беды, и нет времени вести длинный разговор. Дорогой супруг, простите мою дерзость».

Хакса прочел письмо — каждый иероглиф — узор на шелке! Каждое слово — жемчуг и яшма! В письме проявились целомудрие и чистота, подобные снегу и инею.

Юноша женился по приказу матери, но брак без [разрешения] отца не дал ему возможности провести церемонию соединения фамилий. Однако они стали супругами, и [Ли Хён], размышляя о дружеском участии чхоса Лю, [думал о том], что непорочно чистая [супруга] скитается где-то по дорогам и неизвестно, когда [они встретятся]. Чужому расскажешь — и то растрогается, как же не растрогаться беспокойному сердцу [юноши], который, забыв о себе, только и думает о том, как утешить свою мать. Сердце сжималось в тоске, но внешне он оставался спокойным.

— Твоя супруга ради меня жертвует собой, — заговорила госпожа, — разве я забуду когда-нибудь об этом?

И она горячо принялась расхваливать ее почтительность и верность долгу, а слезы [лились] потоком [из ее глаз]. Юноша утешал:

— Лю скитается, но разве может прерваться ее жизнь в такие молодые годы? Перед моей поездкой чхоса Лю говорил, чтобы я отправился в дорогу только после свадебной церемонии. Судьба моя определена, и не в силах человека ее изменить. Когда-нибудь мы встретимся, а вы, матушка, берегите свое драгоценное здоровье. Мне сейчас не узнать, где находится Лю, я должен с вами ехать в Цзиньчжоу, приготовьте дорожные вещи.

Госпожа радовалась, что у нее такой необыкновенный сын. А хакса послал слугу попросить у правителя лошадь с повозкой и все, что нужно в дорогу. Правитель, узнав, что это хакса Ли, удивился и, сам придя к нему, извинился, что, не зная его прежде, не приветствовал его матушку подношением подарков. Хакса ответил:

— Для преступника жизнь не имеет смысла. Естественно, что вы ничего не знали обо мне, зачем вам извиняться? Я хочу уехать на родину, ухаживать за своей старой матерью и прошу [у вас] лошадь с повозкой.

Правитель не возражал, и на следующий день на рассвете, приготовив [для него] повозку с вещами и платьем, ожидал распоряжений. Хакса Ли поблагодарил его за великодушие и отправился в дом Лю совершить жертвоприношение. На поминальных табличках чхоса он написал молитву и предался печали. Он думал о его талантах, добродетели и дружбе. Затем, встретив госпожу Сон, он из вежливости выразил ей соболезнование и сказал несколько слов в утешение.

Потом он подал [жалобу] в уездную управу и поднял дело о раздорах в семье. Госпожа Сон обеспокоилась, и хотя она якобы раскаялась в своих прошлых делах, однако была недовольна тем, что он остался в живых.