Сталь Императора

— Иваныч, да ты это… Не принимай близко к сердцу. Шуткую я, не видал я никаких призраков никогда, слышишь? Да что ты застыл, как соляной столб?

— А я… вот сейчас вижу … — сморгнул, наконец, фельдфебель и одними глазами показал прапорщику за его спину, где на льду реки один за другим оживали сугробы, бойко перебирались через ограждения набережной и сигали на мостовую.

* * *

— Ваше высокоблагородие! Всё в порядке, мосты наши! — обратился к полковнику Ельцу поручик Августус, поправляя капюшон белоснежного маскхалата, норовящего налезть на глаза.

— Полно-те Вам, Евгений Федорович, титуловаться, не на приёме чай, — поморщился полковник. — Всем оправиться, проверить оружие и ждать сигнала из крепости.

— Евгений Лукианович, а с этими что делать? — указал поручик на распластавшихся на утоптанном снегу караульных, не ожидавших преображения мирных сугробов в стремительно атакующих «призраков».

— А этих поднять на ноги, чтобы не застудились, отряхнуть и отвести в какое-нибудь теплое место. Для них служба закончилась. Вот, кстати, и сигнал — молодец, Алексей Николаевич, справился без шума.

Отчаянные смельчаки-охотники прапорщика Алексея Николаевича Диатроптова, пользуясь неразберихой, традиционно сопутствующей любым мятежам, проникли в крепость под видом роты специального усиления и в это время плотно баррикадировали выходы из караульных помещений и казарм. Сам командир, поднявшись на Трубецкой бастион с керосиновой лампой, передавал условный сигнал о переходе ключевой точки обороны столицы под контроль войск, верных императору.

— Что, чёрт возьми, здесь происходит и кто вы такой? — кипел генерал Элис, комендант Санкт-Петербургской крепости. — Кто хозяйничает у меня на заднем дворе и по какому праву?

— Генерал Максимов, — отрекомендовался нарушитель комендантского спокойствия, — по личному распоряжению Его Императорского Величества. Прошу ознакомиться — тут письменный приказ, который касается и Вас, Александр Вениаминович…

— Это какое Величество? — сузил глаза старый вояка, выслуживший золотое оружие «За Храбрость» на Араб-Конакских позициях и под Филиппополем, — не тот ли, кто в состоянии помешательства начал раздавать казённые земли?

— Ваше Высокопревосходительство, — в голосе Максимова послышалась угроза, — я попросил бы Вас выбирать выражения… А сначала — не угодно ли ознакомиться с заключением консилиума отечественных психиатров во главе с академиков Мержеевским?

— Да какое ещё заключение! — комендант буквально вырвал бумаги из рук Максимова. — Чёрт, где очки?!.. Сделайте милость, обождите здесь, — сверкнув молниями из под бровей, генерал Элис исчез за дверью своей служебной квартиры.

— Евгений Яковлевич, всё сделано, ответный сигнал от полковника Ельца получен, — козырнул подбежавший Диатроптов, — что делать с гарнизоном? Так просто мы их не удержим, а стрелять не хотелось бы…

— Алексей Николаевич, выполняйте приказ, — раздраженно бросил в ответ Максимов, — если надо — будем стрелять. Хотя я еще попробую поговорить с комендантом. Что-то долго он читает… Александр Вениаминович! Разрешите войти!

Генерал Элис сидел за своим рабочим столом и стеклянными глазами смотрел на другой берег Невы, где уже прорезались контуры Зимнего дворца. Не глядя на Максимова, он двинул по столу листок бумаги.

— Это мой письменный приказ гарнизону, генерал! Принимайте на себя командование, а меня увольте — я не могу смотреть, как новый император ломает через колено вековые порядки, заигрывает с купчишками и торгует с тевтонами славянскими землями. Знаете, его сумасшествие было бы лучшим выходом…

— Для кого? — спросил Максимов, с трудом сдерживая сарказм.

— Для него, для нас, для всей России, — тяжко вздохнул комендант, — впрочем сейчас не время для политических дискуссий. И я вас не собираюсь ни в чем убеждать. Ступайте генерал, служите! Не смею более задерживать!..

— Честь имею! — отчеканил Максимов, развернулся через левое плечо и почти строевым шагом вышел из кабинета.

— Да… Честь надо иметь… — пробормотал комендант, вынимая из ящика стола свой старый, оставшийся еще с турецкой войны 4,2 линейный Smith & Wesson…

* * *

Юденич был поднят с постели гауптвахты и доставлен к генералу Бобрикову в три часа ночи. Привычного порядка в кабинете начальника гвардейского корпуса на этот раз не наблюдалось, зато на всех более — менее ровных поверхностях стояли в избытке разнокалиберные бутылки. По этой причине строгий, по-военному аскетичный стол напоминал выставочную витрину винно-водочных изделий Нижегородской ярмарки.

— Господин полковник, не желаете ли шампанского? — театрально-громко спросил хозяин всего этого богатства. — Если не ошибаюсь — это из разгромленных Елисеевских складов. Не управляемся с мародёрами… Ваших подчиненных с минуты на минуту доставят и вы можете быть свободны! Сам император о Вас хлопотать изволил…

— Вы разговаривали с Его Величеством?