Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть I: 1878 – лето 1907 года

Писавшие о Камо авторы уверены, что он и его боевая группа выполняли задания, полученные от Л. Б. Красина, причем речь шла не только об экспроприациях, но и о поездках Камо за границу для закупки крупных партий оружия. Арестован осенью 1907 г. в Берлине он был именно при выполнении такой миссии. Красин еще со времен организации типографии «Нина» выполнял напрямую особо важные и тайные ленинские поручения, в том числе и в особенности связанные с партийными финансами. По авторитетному мнению Б. Николаевского, в те годы в недрах большевистского центра существовал негласный триумвират из Ленина, Красина и Богданова, державший в руках важнейшие технические вопросы жизнедеятельности партии: финансы, каналы транспортировки литературы, подпольные типографии, явки и проч. Красин, талантливый инженер и организатор, добывал для партии денежные пожертвования от таких дарителей, как Савва Морозов, создавал подпольные мастерские по изготовлению бомб. Он же для пополнения партийной казны организовывал экспроприации. Нет ничего удивительного в том, что использовал он при этом ловкого, хитрого и абсолютно надежного Камо с его боевикам^[951]. Несмотря на то что Красин еще в 1904 г. уехал из Закавказья, связь с Камо сохранилась. Через Красина Камо познакомился с Лениным и в марте 1906 г. гостил у него в Куоккале, привезя неплохой гостинец: спрятанные в бурдюке с вином деньги, добытые в очередной экспроприации^[952]. Это было первое их личное знакомство, об этом визите вспоминала Н. К. Крупская, приводя колоритные домашние подробности: что Камо особенно подружился с ее матерью, «рассказывал ей о тетке, о сестрах. Камо часто ездил из Финляндии в Питер, всегда брал с собой оружие, и мама каждый раз особо заботливо увязывала ему револьверы на спине»^[953]. С Камо было взято особое обещание не разглашать действия финансовой группы перед другими членами партии^[954].

К Ленину Камо отправился вскоре после экспроприации на Эриванской площади и снова прожил у него довольно продолжительное время в июле-августе 1907 г.^[955] В Департаменте полиции к концу 1907 г. пришли к уверенности, что часть похищенных на Эриванской площади денег хранится у Красина, известного под партийной кличкой Никитич (см. док. 6). Осенью 1907 г., выехав в Германию и Бельгию для закупки партии оружия, Камо действовал в паре с М. М. Литвиновым. После ареста Камо берлинской полицией Литвинов, Красин и Ленин развили бурную деятельность по его защите, нашли ему адвоката из немецких социал-демократов, а Красин посоветовал прикинуться сумасшедшим.

Именно Красина называют инициатором и организатором ряда осуществленных Камо экспроприаций, в том числе экспроприации на Эриванской площади. О том, что тифлисский «экс» планировали Красин и Камо с согласия Ленина, писали И. Дубинский-Мухадзе, Г. Б. Гарибджанян (ссылавшийся на воспоминания И.Стуруа, хранившиеся в ГФ ИМЭЛ, и бывшей участницы петербургской боевой организации большевиков С. М. Познер), Б. И. Николаевский^[956].

В этой цепочке «Ленин – Красин – Камо» как-то не остается места для Кобы. Что он мог делать при подготовке экспроприации, какова могла быть его роль? Принятие решения? Планирование операции? С тем и другим Красин и Камо вполне могли обойтись без него, как неоднократно обходились прежде. Мог ли Иванович привезти, как предположил Троцкий, сигнал от Ленина, дающий команду на осуществление задуманной экспроприации? В принципе мог. Однако, во-первых, готовить ее начали задолго до его возвращения со съезда. Из рассказа С. Ф. Медведевой-Тер-Петросян видно, что подготовка заняла довольно много времени: при изготовлении бомб одна из них взорвалась в руках у Камо и ему пришлось серьезно лечиться (см. док.3), отсюда вытекает, что планировать экспроприацию начали за много недель. Во-вторых, Красин и Камо не нуждались в посредничестве Кобы, потому что имели прямые прочные контакты с Лениным, а вот как раз у Иосифа Джугашвили таковых, судя по всему, на тот момент еще не было. Встречающиеся в сталинской апологетике сообщения о его поездках к Ленину не находят убедительного подтверждения; в воспоминаниях Н. К. Крупской он впервые появляется только в связи с приездом в Краков в 1912 г. Он, вне всякого сомнения, общался с Лениным в кулуарах Таммерфорсской конференции и двух партийных съездов (IV и V), а также являлся одним из многих корреспондентов, извещавших партийный центр в лице Ленина и Крупской о положении на местах, но в то время их контакты этим ограничивались. И если уж предполагать, что планировавшие экспроприацию боевики во главе с Камо ждали подтверждения и распоряжения со стороны Ленина, то более вероятной кандидатурой того, кто им такое распоряжение мог привезти, представляется Шаумян, который был давно лично знаком с Лениным. Еще весной 1903 г., учась в Берлинском университете, Шаумян ездил в Женеву для встречи с партийным вождем, затем бывал у него несколько раз^[957].