Сталин. Большая книга о нем

СССР”. Задумываясь над этим и теперь, мне представляется, что немецкий офицер из ставки,

полагая, что мы не сомневаемся в подготовке Германии к нападению, провокационно давал

ложное направление готовящихся ударов.

В своей книге Накануне» (еще до выхода воспоминаний Г.К. Жукова), рассказывая об

этом эпизоде, я не скрывал, что “брал под сомнение эту телеграмму”.

В какой степени я ошибался, докладывая о своем сомнении 6 мая Сталину? Ведь 14 мая

никакого наступления немцев действительно не произошло, значит, подсказка какого-то

“германского офицера из ставки” носила и на самом деле провокационный характер. Подумать

только, какой же офицер из ставки будет делиться с советским военно-морским атташе о дне

выступления Германии на СССР? Уму непостижимо! Но главное, в чем заключалась цель

немецкого офицера, так это в привлечении нашего внимания, будто немцы собираются начать

нападение “через Финляндию, Прибалтику и Румынию”, и желание их направить нашу

подготовку “по этому руслу”, как показала практика, было явно провокационным.

Важным мне кажется другое. Независимо от того, что говорят немцы, угроза войны была

налицо, и подготовку к ней следовало вести независимо от различных противоречивых

сведений.

И самым важным в тех условиях я считаю то, что Главный морской штаб добивался

повышения готовности флотов, о чем мной и сказано в своем месте.

А когда в июне опасность войны стала более реальной, мы руководствовались прежде

всего фактами и учитывали возможность внезапного нападения.

Итак, в начале мая я считал сведения, полученные М.А. Воронцовым от немецкого

офицера, недостоверными и даже провокационными. Это было обоснованно и в последующем

подтвердилось фактами: немцы не выступили 14 мая и никогда не планировали наступление

через Финляндию.

Смысл подкинутого сообщения этого немца заключался в том, чтобы отвлечь внимание от

основного направления — на Москву.

Эти “сведения” от немецкого офицера в те дни мне напоминали разговор японского

военно-морского атташе в Москве Ямагути о том, что Гитлер собирается наступать куда-то “на

восток” через проливы Босфор и Дарданеллы. Было это в конце января 1941 г. Можно

допустить, что управляемые из одного центра разведчики оберегали секретность главного

направления на Москву и наивно пытались внушить нам по разным каналам, что Германия

собирается воевать либо на Крайнем Севере, либо на Юге.

Думается, в эти последние предвоенные месяцы немцы уже не рассчитывали на полную

секретность своей подготовки к нападению на СССР и считали реальным лишь ввести наше

руководство в заблуждение о направлении основного удара.

В вероятности и даже, пожалуй, неизбежности скорого нападения я окончательно

убедился в середине июня, когда график посещения наших портов немецкими транспортами

показывал, с какой закономерностью кривая количества транспортов идет к нулю. Я хорошо

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

304

запомнил, как обменялся мнением по этому поводу и своими опасениями с А.И. Микояном

(ведь дело шло о транспортах, которыми он тогда ведал), а он мне ответил, что это невероятно.

Это, конечно, не его личное мнение. Но такое мнение я слышал в это время и от А.А. Жданова.

Нападение Германии на СССР считалось невероятным. Исходило оно, бесспорно, от Сталина и

было в известной степени логично. Разве можно было ожидать, что немцы откроют “второй

фронт” и не прислушаются к советам покойного “железного канцлера” Бисмарка?

Но в ходе войны не всегда политики управляют событиями, а нередко и сами находятся у

них в плену.

Для первой половины мая неверие в скорую войну еще как-то объяснимо. Но, к

сожалению, оно продолжалось до самых последних мирных дней. И только днем 21 июня в

настроении Сталина произошел коренной перелом: под тяжестью фактов он признал

возможным скорое нападение немцев и стал отдавать приказания в этом направлении».

Адмирал опять либо лукавит, либо просто не знает (что вряд ли), что в западные округа

ушли еще 11—14 июня директивы НКО и ГШ о фактическом выполнении планов прикрытия —

«вывести глубинные дивизии в районы, предусмотренные планом прикрытия». Что на языке

военных означает — именно при угрозе войны такие выводы войск в эти районы допускаются.

Также, похоже, адмирал не знает, что, начиная с 11 июня, после того как Гитлер подписал

приказ вермахту о нападении на СССР с 22 июня, донесения о точной дате нападения по

различным каналам (от разведок различных ведомств до особенно пограничников) пошли

валом, и на сегодня опубликовано с полсотни подобных фактов…

«Мое убеждение, что сведения, полученные нашим военно-морским атташе в Германии

М.А. Воронцовым, носят провокационный характер, Г.К. Жуков считает, видимо, ошибочным. Я

и сам писал об этом в книге “Накануне”. Однако нельзя не считаться и с тем, что Главный