Сталин или русские. Русский вопрос в сталинском СССР

В июле 1919 года Тихон призвал народ воздержаться от мести большевикам и еврейскому племени: «Разрастается пожар сведения счетов. Враждебные действия переходят в человеконенавистничество. Организованное взаимоистребление – в партизанство, со всеми его ужасами. Вся Россия – поле сражения! Но это еще не все. Дальше еще ужас. Доносятся вести о еврейских погромах, избиении племени без разбора возраста, вины, пола, убеждений. Озлобленный обстоятельствами жизни человек ищет виновников своих неудач и, чтобы сорвать на них свои обиды, горе и страдания, размахивается так, что под ударом его ослепленной жаждой мести руки падает масса невинных жертв. Он слил в своем сознании свои несчастья с злой для него деятельностью какой-либо партии и с некоторых перенес свою озлобленность на всех… Когда многие страдания, обиды и огорчения стали бы навевать вам жажду мщения, стали бы проталкивать в твои, православная Русь, руки меч для кровавой расправы с теми, кого считала бы ты своим врагом, – отбрось далеко, так, чтобы ни в минуты самых тяжких для тебя испытаний и пыток, ни в минуты твоего торжества, никогда-никогда рука твоя не потянулась бы к этому мечу, не умела бы и не хотела бы найти его». В октябре 1918-го Тихон призвал священников не участвовать в политической борьбе и следовать велениям советской власти во всем, что не противоречит православной вере[216].

По прошествии трех с половиной лет после Октябрьской революции (ровно столько, согласно Новому Завету, должно продлиться правление Антихриста перед концом всемирной истории) стало ясно: у власти находится не Антихрист. Рассматривая большевизм как попущение Божье в назидание стране и желая уберечь Церковь и паству, Тихон многократно выражал лояльность советской власти. Однако преследования Церкви не прекращались. Патриарх проходил обвиняемым по уголовному делу, связанному с контрреволюцией, но был освобожден. Затем началось новое дело, но до суда Тихон не дожил – умер в больнице от сердечной недостаточности в апреле 1925 года.

Священникам запретили любую проповедь и образовательную деятельность за пределами храмов, то есть поставили распространение веры вне закона. «С середины 1920-х и до конца 1940-х гг. власти не дали Церкви легальной возможности подготовить ни единого православного священника»[217]. К 1941 году за православие было репрессировано около 350 тыс. человек. На 1937–1938 годы, которые национал-сталинисты называют «борьбой с еврейским игом», пришлась примерно половина (165,2 тыс., из них 106,8 тыс. расстреляно)[218]. А внутри сонма канонизированных новомучеников – больше половины. То есть за эти два года Сталин превзошел двадцатилетние «достижения» советской власти. Сгущенный во многих поколениях русский национальный тип – так назвал священство Солженицын. И эти жертвы – «избавление от еврейского нашествия»? Правы острословы: Сталин был истинный интернационалист – от него доставалось всем народам. И все же если какой-то народ пострадал от него больше других, то не еврейский.

Современный национал-сталинизм – крайне парадоксальный феномен, а внутри его самое парадоксальное – это околоправославный национал-сталинизм. Существует миф, что с началом войны (или даже раньше) Сталин уверовал и стал защитником православия. Факты говорят о другом. Обратимся к монографии «Русская православная церковь при Сталине и Хрущеве» доктора исторических наук Михаила Шкаровского, члена комиссии по канонизации новомучеников Санкт-Петербургской епархии.

«Количество храмов и священнослужителей, уцелевших к началу войны… было мизерным. И тех и других оставалось на основной территории [без присоединенных в 1939-м западных окраин, не знавших советского атеизма] менее 5 процентов от уровня конца 1920-х гг. В РСФСР в 25 областях не имелось ни одной действующей православной церкви, в 20 – от одной до пяти. На Украине – в Винницкой, Кировоградской, Донецкой, Николаевской, Сумской, Хмельницкой областях были закрыты все храмы. По одному действовало в Ворошиловградской, Полтавской, Харьковской областях»[219]. «Подверглись репрессиям более 300 архиереев, свыше 250 из них были казнены или скончались в лагерях. На свободе остается только четыре правящих архиерея…»[220]

В 1941-м, как известно, грянула война, выиграть которую с материалистически-интернационалистской идеологией Маркса и Энгельса было невозможно. Патриарший местоблюститель Сергий в тот же день выступил с обращением к стране (Сталин сделает это лишь через 10 дней), в котором не упоминались СССР и советское правительство – упоминались Россия и русский народ. Люди потянулись на молебны, вокруг храмов началось столпотворение. Церковь остро понадобилась народу и поэтому понадобилась правительству.