Сталин или русские. Русский вопрос в сталинском СССР

Что же такое геноцид? Греческое genos означает «род», а латинское cidium – «убийcтво». Автор термина – польский и американский юрист еврейского происхождения Рафаэль Лемкин. Он занялся этой проблемой еще до прихода Гитлера к власти, на рубеже 20-х и 30-х годов, но тем не менее происхождение юриста сыграло здесь важную роль: он не раз был свидетелем еврейских погромов. Также Лемкин активно разрабатывал вопрос геноцида армян 1915 года. В 1933-м на мадридской конференции по международному праву он предложил взять за основу определения геноцида ряд признаков. В первую очередь: «Акты жестоких агрессий в отношении отдельных физических и социальных лиц; насильственное вторжение в частную жизнь представителей конкретных групп; целенаправленное уничтожение исторической, культурной и экономической основ этих групп». А также: «Разрушение культурных ценностей и исторического наследия посредством передачи детей одной этнической группы в другую, принудительного и систематического изъятий цивилизационно-культурных элементов, запрет на использование родного языка, систематического уничтожения книг на родном языке этой группы, разрушения объектов исторического и культурного наследия (памятников, религиозных учреждений, музеев и т. д.)».

Значительно позже, в 1948-м, труды Лемкина наконец увенчались успехом: при его активном участии Генеральная ассамблея ООН приняла Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Трудно назвать ее идеальной, она порождает вопросы. Например, одним из признаков геноцида она называет «меры, рассчитанные на предотвращение деторождения». Под такое определение легко подпадают контрацептивная революция и легализация абортов, но вряд ли ООН когда-нибудь признает их формой геноцида (хотя многие правые идеологи рассуждают именно так). Русские аборты при демографическом взрыве в мусульманских регионах СССР выглядят на этом фоне очень неоднозначно.

Первая редакция конвенции о геноциде наряду с национальными, религиозными и расовыми мотивами массовых убийств говорила также о мотивах социальных и политических. Однако СССР и ряд других государств настояли, чтобы социальные и политические мотивы были из определения изъяты.

Итак, геноцид в международном законодательстве определяется как «действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую». Ключевые слова здесь – «как таковую». То есть людей при геноциде уничтожают за то, что они принадлежат к определенной этнической, национальной, расовой или религиозной группе.

Преследовали ли русских в СССР за то, что они русские? Не за то, что они кулаки, интеллигенты, священники, инакомыслящие люди или просто оказавшиеся не в том месте и не в то время, а именно за то, что они русские, – преследовали? Ответить на аналогичный вопрос о евреях в Третьем рейхе гораздо проще, поскольку они подлежали полному уничтожению (по крайней мере, такова общепринятая точка зрения). Русские в сталинском СССР полному уничтожению подлежать не могли хотя бы потому, что были государствообразующим народом. И всё же при желании – а признание геноцида зачастую субъективно (например, геноцид армян признан многими государствами, но далеко не всеми), – при желании можно настаивать: да, русских в СССР уничтожали на основании национальности. В главе 5 я приводил статистику ГУЛАГа за 1939 год, из которой следует, что за исключением диаспоральных наций (тех, которые имели за рубежом собственные – капиталистические – государства и вызывали у Сталина тревогу своими трансграничными связями) русский народ пострадал больше всех других. Именно потому, что русские были государствообразующим народом и несли на себе основное ярмо большевизма, их потенциальная нелояльность была для режима главной угрозой.

Но этот же самый фактор – государствообразующая роль русских в СССР – не дает отождествить полностью нашу ситуацию с геноцидом евреев в Третьем рейхе.

Когда на своей страничке в социальной сети я разместил выступление журналиста Л. Парфенова, призывающего объявить коллективизацию русским холокостом, то наряду с одобрительными комментариями получил гневные, причем от русских же людей. Такая реакция сперва вызвала у меня абсолютное непонимание, но потом я вник: эти люди отождествляют себя не с жертвами, а с палачами. И вовсе не обязательно, что они потомки палачей, просто многие не отделяют себя от государства, от власти.