Сталин, Иван Грозный и другие

Какие основные мысли на сегодня интересны и важны? Первое, о чем говорил тов. Жданов, это то, что нужнейшая на сегодняшний день тема, это тема о прямолинейном, принципиальном, решительном и непоколебимом руководителе. Вы знаете, что об этом достаточно много писала «Правда», об этом много говорится, что на сегодня одна из важнейших тем потому, что беспощадная ломка старого, борьба с пережитками традиций, поворот в производстве, армейская подготовка или учеба под знаком приближения к новым формам, это – то, что требуется на всех участках. Это идет от просмотра самых сложнейших хозяйственных мероприятий вплоть до приведения фабричных и заводских помещений в культурный вид. Вы читали в «Правде» статью т. Юдина об этом, это одна из важнейших задач. Нужно дать образ настоящего руководителя-большевика.

Тов. Жданов сказал по этому поводу, что, несмотря на то, что это нужнейшая тема для нас, предложений в этой области пока нет. Ни театр, ни литература, ни кинематограф пока на эту тему творчески не отзываются…

Далее, обращаясь, тов. Жданов говорил, что нас интересуют те образы, фигуры и эпохи прошлого, которые отмечены прогрессивным поворотом истории. Прогрессивные исторические личности всегда имеют в своих качествах элементы переклички с тем, что нам нужно на сегодня. Тов. Жданов говорил, что Александр и Петр I, как такие люди, уже нашли свое отражение, но остается очень мощная фигура прошлого, которая пока не отражена по-настоящему с наших позиций в той исторической роли, которую она имела в свое время – это фигура царя Ивана Грозного.

Дело в том, что дворянские историки, потомки предателя князя Курбского начали традицию ложного изображения крупнейшего деятеля XVI в. Известно, что Грозный был одним из крупнейших собирателей сильного, мощного, единого национального государства. Известна его беспощадная борьба против предательства, против боярского феодализма, который был за раздробление русской земли и за распродажу по частям русской земли и Польше, и Ливонии, и Папе. Он противопоставил этому опричнину, которая традицией князя Михаила и прочими Романовыми искажена. Между тем опричнина имела опору в низах и была оплотом борьбы с крупным боярством, чтобы перейти на сильное, централизованное самодержавие.

Я не буду вдаваться в подробности этого дела, тут ясен смысл.

Тов. Жданов сказал, что смерть Ивана Грозного не дала возможности ему закончить тот план, который он ставил, и что если бы ему удалось закончить свою программу, то период почти 200-летней Смуты, которая была между царствованием Грозного и Петра Великого, не имел бы места и после царствования Грозного мы перешли бы на более высокую фазу государственного развития.

Правильно исторически разобрать этот образ и воплотить его в кинематографии – это одна из задач, которая чрезвычайно важна»[533].

В целом основные сталинские идеи пересмотра образа Ивана Грозного в советско-русской культуре начала ХХ в. изложены достаточно полно: Сталин – сильная государственная личность, нужны подстать ему сильные герои русской истории, частично о них уже есть фильмы (Александр Невский, Петр I), необходим фильм об Иване Грозном, которого оболгали первые Романовы и все дворянские историки. Опричнина прогрессивное явление, а Иван IV лучший правитель, думавший о единстве государства, и тому подобные детали. Эти тезисы мы уже встречали в работах Виппера, еще более «комплексно» они изложены в справках ЦК ВКП(б) за подписью Щербакова, по поводу пьес Ал. Н. Толстого «Орел и орлица», «Трудные годы». О том, что задачи, поставленные перед Эйзенштейном, также исходили непосредственно от Сталина, подтверждается и тем, что мастер цитировал слова Жданова о необходимости правильно показывать врагов народа: «мы забываем, что это полнокровные персонажи со страстями»; почти слово в слово об этом накануне говорил и Сталин в одной из своих речей. Да иначе и не могло быть – в советские годы каждый член Политбюро – это всего лишь ответственный порученец вождя, курирующий определённый участок партийно-государственной работы. Сначала за «проект «Иван Грозный» отвечал Жданов, затем Щербаков и чиновники из высших учреждений. Когда было надо, то собирали группу историков-экспертов, а когда снимали фильм, собирали экспертов-кинематографистов. Но ни в той, ни в другой группе не было эксперта-универсала, хорошо знавшего историческую науку и понимавшего суть киноискусства. Кроме одного – высшего арбитра на все случаи жизни Сталина.

* * *