Сталин, Иван Грозный и другие

После 11 января Эйзенштейн развил невероятно бурную деятельность. За несколько недель января – февраля 1941 г. он набросал первые варианты сценария фильма. Позже рассказал своему давнему приятелю драматургу Всеволоду Вишневскому: «Сидел над материалами, после прочтения одной из книг – в 10 дней сложилась концепция фильма»[534]. Писал сценарий, параллельно штудируя профессиональную историческую литературу и опубликованные исторические источники. Размещал в центральной печати статью за статьей, обосновывая новые трактовки образа царя и свои приемы разработки этой темы. Так, в статье «Фильм об Иване Грозном», опубликованной в газете «Известия» 30 апреля 1941 г. он писал: «Я тщательно изучаю летопись, исторические труды, народные песни и былины о Грозном. Предо мною стоит задача – в фильме воссоздать черты этого «поэта государственной идеи XVI в.», как называл его кто-то из историографов прошлого.

По правдивости содержания хочется идти за летописью, фиксируя в фильме исторические черты дел Ивана IV. По форме же хочется следовать былине и песне, которые воссоздают облик и характер живого Грозного, не гоняясь кропотливо за датой, за хронологической последовательностью. Былина и песня на широком дыхании, с большой эмоциональной силой творчески сводят воедино разные относящиеся к нему факты. Этим путем, я думаю, единственно возможно дать почувствовать через фильм величие дела Ивана Грозного». Эйзенштейн ничего не преувеличил и не приукрасил, он действительно очень серьезно подошел к задаче исторической реабилитации Ивана IV, хотя видно, насколько он доверчив по отношению к летописям и вообще к опубликованным историческим источникам. Особенно доверчив к предложенной «концепции».

В архиве Эйзенштейна лежит с десяток вариантов сценария; они стремительно обрастали все более яркими персонажами, все более сложными подробностями и новыми сценами. Создается впечатление, что Эйзенштейн давно готовился к этой теме, тогда как на самом деле он просто изголодался по большой, серьезной работе, в которой мог бы себя реализовать в полной мере. Мы помним, что над той же темой и концепцией, но со своих профессиональных позиций одновременно работали Виппер, Бахрушин, И. Смирнов, Веселовский, Ал. Толстой, писатель Костылев, драматург В. Соловьев. Сначала все они не знали о том, что работают над одной и той же задачей, в рамках одной и той же концепции. Но по мере того, как тема все более легализовалась и становилась объектом обсуждений в различных научных, литературных и кинокругах и в печати, между ними началось неявное соперничество. Когда же с началом войны они почти все оказались в Средней Азии, в Ташкенте и в Алма-Ате, то многие были вынуждены жить и работать бок о бок. Во всяком случае, Толстые и Випперы дружили домами, другие историки также жили компактно, поскольку работали в эвакуированном Институте истории и в Ташкентском государственном университете, куда частично был эвакуирован и МГУ. Толстой не раз читал первый вариант пьесы «Иван Грозный» перед творческой интеллигенцией, эвакуированной в города за Уралом, и перед историками, жившими в Ташкенте. Эйзенштейн получил приглашение Толстого использовать его пьесу в качестве сценария, а режиссер в свою очередь отправлял из Алма-Аты в Ташкент своего помощника Л.А. Инденбома, который пытался получить от живших там историков отзывы на сценарий кинофильма. В Ташкенте Костылев писал свой тягучий роман о Грозном, там же жил археограф Полосин, работавший над той же темой. Так что, несмотря на войну, на реализацию проекта «Иван Грозный» были брошены мощные творческие силы, соперничающие друг с другом.