Сталин. Мой товарищ и наставник

Никто из наших товарищей не был ранен или схвачен. Мог попасться полиции мой помощник. Мне никто не препятствовал увозить деньги. Правда, на Головинском проспекте мне навстречу выехал исполняющий должность^[156] полицмейстера подполковник Балабанский, но я крикнул ему: «Деньги спасены! Спешите на площадь!», и он, ничего не заподозрив, поспешил туда. Если бы он попытался мне помешать, то я бы его застрелил. Но позже он от позора сам застрелился на могиле своей матери. Товарищи радовались этому – одним псом самодержавия меньше, а я не радовался, потому что любовница Балабанского снабжала меня ценными сведениями. Подполковник любил распускать хвост перед дамами и поражать их значительностью своей персоны и много рассказывал любовнице о полицейских делах.

Я увез деньги в столярную мастерскую Михо Бочоридзе. Мастерская была хорошим прикрытием для Михо, который после побега из Метехской тюрьмы находился на нелегальном положении. Также мастерская была хорошим конспиративным местом, так как имела три входа и множество тайников, искусно устроенных Михо. Михо с женой переложили деньги в тахту с двойным дном, которую ничего не подозревавшие амбалы отнесли на конспиративную квартиру. Если бы даже кто-то меня и выследил до мастерской Михо, то денег он бы там не нашел. Использовать для переноски денег тахту придумал Михо. Кто может подумать, что взятые на площади деньги лежат в тахте? Жена Михо Маро шла за амбалами, осыпала их ругательствами и требовала, чтобы они осторожнее несли тахту, а то сами будут отвечать перед заказчиком. Обычная картина, не вызывающая никаких подозрений. Весь Тифлис был заполнен мундирами, полиции помогали казаки и солдаты. Хватали всех, кто казался подозрительным, заглядывали в саквояжи и хурджины, обшаривали фаэтоны и телеги, но на тахту не обращали никакого внимания. Караулить деньги на конспиративной квартире было поручено Гиго Матиашвили и Илико Чичиашвили. Гиго долго потом шутил:

– Ах, как я сладко спал на этих тысячах! Никогда в жизни больше так сладко не спал! Такое чувство было, будто на облаке над землей парю.

Гиго умер в Орловском централе от чахотки в 1916 году. Всего одного года не дожил он до Октябрьской революции. Чахоткой он заболел в тюрьме. До ареста это был богатырь, настоящий Тариэл.

Поздно вечером мы, кроме Гиго и Илико, собрались в мастерской Михо для того, чтобы обсудить «экс». Обсуждать дело после того, как оно сделано, посоветовал мне Сталин после первого группового «экса». Мне сначала показалось – ну что обсуждать, если уже сделали, но Сталин объяснил, что так надо делать, чтобы в следующий раз не повторять ошибок.

У нас было правило, которое установил я. Когда обсуждаем «экс», любой может высказать свое недовольство поведением товарища. Если что-то на душе есть, то лучше открыто сказать, нежели за спиной шептаться. Ты скажи, а товарищи решат, кто прав. При таком подходе в моей группе никогда не было споров и обид.

Анета Сулаквелидзе, которой нравился Бачуа Купрашвили, обвинила Дато Чиабришвили в том, что он не помог Купрашвили, когда тот упал, оглушенный бомбой. Мешок с деньгами схватил, а о товарище не подумал. Сказал бы такое кто-то из мужчин, я бы ответил ему как надо, но Анету мне не хотелось строго отчитывать. Девушка, любовь у нее к Купрашвили, он ей дороже всех мешков с деньгами. Поэтому я просто сказал:

– Давайте спросим у Бачуа, как он считает что должен был делать Дато?

– Мешок хватать, тут и думать нечего! – ответил Бачуа и посмотрел на Анету с такой яростью – зачем меня перед товарищами позоришь? – что она покраснела.

Я думал, что на этом дело закончилось, но после, когда все разошлись, получил суровый выговор от Сталина:

– Ты совершил большую ошибку, Камо, когда взял на «экс» Анету и Бачуа. Кого-то надо было оставить, не брать или хотя бы поручить Анете караулить у почты вместо Пации. Любовь – дело хорошее. Но у тех, кто идет на «экс», в голове должна быть только одна мысль – как взять деньги? Только одна! А вдруг случилось бы так, что вместо Дато мешок пришлось бы хватать Анете? А она вместо этого бросилась бы к Бачуа? Ты даже не одну ошибку совершил, а две. Вторая ошибка в том, что ты не сказал мне о том, что Анета влюблена в Бачуа. А должен был сказать. Если хочешь добиться успеха, то должен учитывать все! В нашем деле мелочей быть не может!

«Если хочешь добиться успеха, то должен учитывать все! В нашем деле мелочей быть не может!» Эти слова я запомнил навсегда и много раз говорил другим людям.

За сведения о нас было обещана неслыханная награда – 25 тысяч! Дураки-полицейские хотели таким образом облегчить себе работу, но на самом деле только усложнили ее. Награда привлекла невероятное количество проходимцев, которые буквально засыпали полицию ложными сведениями в надежде получить деньги. Наши товарищи тоже постарались и распустили разные слухи. Одни говорили, что деньги похитили варшавские уголовные, другие – эриванские дашнаки, третьи – бакинские уголовные. Каждый слух сопровождался множеством подробностей, чтобы еще больше затруднить работу полиции.