Сталин. Мой товарищ и наставник

Я был уверен, что тифлисская организация окажет мне содействие в подготовке к «эксам», но, к моему удивлению, все в один голос начали отговаривать меня от этого дела. Нарочно не называю имен, чтобы не показалось, будто я свожу с кем-то счеты. Тем более что часть товарищей впоследствии признали свою неправоту. Пишу только для того, чтобы показать, какая обстановка была в то время в Тифлисе. Отговаривали меня по той причине, что за последние годы мы сильно пострадали и не можем позволить себе пострадать еще больше. А любой «экс» вызовет ответные меры. Начнутся обыски, аресты. Честно скажу, что, когда я разговаривал с некоторыми большевиками, мне казалось, будто передо мною меньшевики. Много раз я вспоминал Иосифа и с горечью думал о том, что, будь он на Кавказе, здесь все было бы иначе. И тут же одергивал себя: «Иосифу партия доверила более важное дело – руководство работой по всей России. Он столько учил всех нас. Неужели мы не покажем, что многому у него научились?» Можно сказать проще, как выражалась моя тетка: «Вам что, нянька нужна, чтобы сопливые носы вытирать?»

Тех, к чьему мнению я безоговорочно мог прислушиваться (Сталин, Цхакая, Шаумян, Джапаридзе), тогда в Тифлисе не было. Мне надо было с кем-то посоветоваться, и я поехал в Баку к Лядову^[184], которого знал с 1905 года. Некоторые товарищи считают Лядова белоручкой и болтуном, упрекают его в сотрудничестве с меньшевиками, но они не правы. У Лядова есть хороший боевой революционный опыт, он полностью предан делу революции, а с меньшевиками на Кавказе он сотрудничал по заданию партии. Одни воюют с врагом открыто, другие – тайно.

Лядов идею с «эксом» поддержал, но сказал, что деньгами помочь не может и на тифлисских товарищей подействовать, чтобы они дали мне денег, тоже не может.

– Я совсем недавно вернулся из-за границы, – сказал он. – Еще не освоился. Тебе надо поехать в Москву к Красину.

«Недавно» – это почти год, но я понял то, что хотел сказать мне Лядов. Он не пользовался на Кавказе былым авторитетом после того, как стал жить в Баку легально и поступил на работу в Совет нефтепромышленников^[185].

Я знал о том, что Красин отошел от партийных дел, но это все же был большевик, соратник Ленина. Я так понимаю, что большевик всегда остается большевиком. Нельзя быть большевиком шесть дней в неделю, а по воскресеньям не быть им. Но Красин тогда меня разочаровал. Встретил хорошо, но стал отговаривать от «экса» теми же словами, что я слышал в Тифлисе. Даже то, что я ссылался на Ленина, его не убедило. Он сказал мне: «Владимир Ильич живет далеко и не представляет полностью вашу местную обстановку». Уехал я от Красина расстроенный. Вот, думаю, как бы было хорошо, если бы сейчас я мог посоветоваться с Иосифом. Но это тогда было невозможно. Иосиф был в Сибири, в ссылке.

«Черт с вами!» – решил я. Если никто не хочет мне помогать, то я справлюсь сам. Это была моя первая ошибка. Я забыл слова Иосифа, которые он не раз говорил мне и другим: мы сильны единством, мы сильны, потому что мы являемся организацией, мы как пальцы, сжатые в кулак. Дурь ударила мне в голову, и тому были причины. Время, проведенное в тюрьмах, я считал потерянным, и мне хотелось наверстать его как можно скорее. И еще мне хотелось утереть нос тем товарищам, которые заняли трусливую позицию. Столько раз Иосиф говорил мне: «Не горячись, Камо» – а я погорячился. Пишу об этом с большевистской прямотой, потому что пишу только правду, ничего не скрывая и не приукрашивая. Что было, то было.

Первым делом надо было достать деньги на подготовку «экса» и набрать отряд. Мне было нужно по меньшей мере две тысячи рублей и шесть человек. Многие из старых товарищей сидели в тюрьмах, некоторые умерли. В Тифлисе был только Гиго Матиашвили. Гиго один стоил троих. Он был храбрым опытным боевиком и умел делать бомбы лучше меня. В производстве бомб самое важное – спокойствие, осторожность. Одно неверное движение – и взорвешься. Гиго был очень спокойным человеком. Я поручил ему подыскать бойцов, а сам занялся поиском денег. Трудно пришлось. Кто-то говорил, что и так помогает нам, кто-то просто отказывал. Меня долго не было на Кавказе, организованный мною когда-то сбор денег с буржуев разладился. Мало кто продолжал нам платить. Надо было начинать все заново, но для этого мне освоиться, набрать людей, сделать «экс», чтобы было на что продолжать закупки оружия.