Сталин. Мой товарищ и наставник

Я как услышал это «двести тысяч», так разума лишился. Совсем как капиталист, который думает о большой прибыли. Понимая, что при таких деньгах будет серьезная охрана и что мои боевики еще ни разу не были в деле, я решил устроить «экс». По сведениям, которые получил Гиго, почту должны были сопровождать четыре стражника и четыре казака. Я решил, что восемь на восемь (почтальона и кучера я в расчет не брал) – это неплохой расклад. Пусть шестеро из нас неопытны, зато на нашей стороне будет внезапность. Бросим две-три бомбы, перестреляем тех, кто станет сопротивляться, и возьмем деньги. Пока на шум кто-то прискачет, мы уже будем далеко. На шоссе за городом нападать очень удобно.

Боевики были настроены решительно, и это меня приободрило. Гиго сказал, что за время моего отсутствия парни «старались». У него это была серьезная похвала. Я тщательно объяснил каждому, что он должен делать. Два раза это сделал, в Тифлисе и на месте.

Все сразу пошло не так, как надо. Карета появилась без казачьего конвоя. Так до сих пор я и не знаю, почему отстали эти черти. Я хотел отправить двоих парней в ту сторону, откуда ехала карета, чтобы они задержали казаков, но все три моих бомбиста, как им и было велено, уже бросили бомбы в карету. Опытные прежде бы посмотрели на меня – что такое? Почему нет казаков?

Когда стражники начали стрелять в ответ и ранили Гиго, появились казаки. Теперь уже не мы застали их врасплох, а они нас. У нас были шансы взять деньги, если бы четверо парней не убежали с перепугу. Пришлось отступить и нам, не взяв денег. Нас спас внезапно хлынувший ливень, облегчивший наш уход. «Экс» провалился. Это был мой первый серьезный провал.

Трусов следовало покарать, но я не стал делать этого по трем причинам. Первое – сам тоже был виноват, взяв на серьезное дело необстрелянных, непроверенных людей. Второе – события развивались не так, как мы ожидали, казаки отстали, а неопытные боевики не догадались внести изменения в первоначальный план. Тут тоже была моя вина. Я должен был сказать: «Если казаков при карете не будет, то вы двое идете им навстречу. Как увидите, то закидываете бомбами и обстреливаете. А мы возьмем карету с одной бомбой». Но я этого не предусмотрел и поплатился. Третье – парни очень переживали свой позор, один даже застрелиться хотел. Я сказал им, что стреляться – не выход, надо искупать свою вину. Стражник, который отстреливался (он был один), хорошо разглядел нас с Гиго, и полиция начала не просто прочесывать Тифлис в поисках подозрительных особ, а искать именно нас двоих. Жена Гиго, а он был женат на дворянке, которая не очень-то разделяла его взгляды, узнав о том, что ее муж ранен, пришла в такое состояние, что я опасался, что она нас выдаст. Пришлось нам с Гиго прятаться и от нее тоже. Но она оказалась молодец. Ее несколько раз забирали в полицию, но каждый раз дело кончалось скандалом, который она там устраивала: давно его не видела, не знаю, где его черти носят, отстаньте от меня, наконец!

Пока полиция искала меня в Тифлисе, я успел побывать в Петербурге у Сталина. Из предосторожности ехал через Поти и Одессу^[190]. Сталин сделал мне очень суровый выговор, а затем сказал то же самое, что я говорил своим боевикам – продолжайте работать, искупайте вину. Еще он сказал:

– Умным людям неудачи идут на пользу. В следующий раз вспомнишь о своем провале и сделаешь дело лучше.

Вернувшись в Тифлис, я начал набирать боевиков и готовить следующий «экс». Я собирался напасть на почтово-телеграфную контору в Тифлисе. Нужными сведениями меня снабжал почтовый чиновник Багдасар Сафаров. Шестеро боевиков, побывавших в деле, у меня уже были. Трусов я строго-настрого предупредил о том, что если они снова попробуют подвести меня, то я самолично их пристрелю. Я не шутил, и они это понимали. Рана Гиго к декабрю зажила, ему повезло, что пуля не задела кость. Соблюдая все предосторожности, мы с Гиго набрали в наш отряд еще десять человек, среди которых были две красивые и отчаянные девушки – Астхик Тер-Аракелова и Ольга Джавахова. В своем отряде я всегда старался иметь одну или двух девушек, желательно красивых, потому что никто не вызывает так мало подозрений, как красивая девушка. Мужчину полицейские обыщут с головы до пяток, а к красавице, которая строит им глазки, в корзину с бомбами даже не заглянут.

Я сильно надеялся на то, что «экс» на почте пройдет успешно. Главное дело по моему плану должны были сделать мы с Гиго, всем остальным надлежало нам помогать, то есть держать на прицеле почтовых служащих, встретить тех полицейских, которые прибегут на шум первыми (если прибегут), и прикрывать наш уход. Я верил в то, что на этот раз все должно получиться. Готовились мы очень серьезно. Я старался предусмотреть даже невозможное. Слушая мои бесконечные «а что, если?», Гиго шутил:

– Камо, а что, если в этот момент луна с неба на почту упадет!