Стальная бабочка, острые крылья…

– Я лучше сейчас, – сказала Мириам, развязывая кошелек на поясе. – А где его винтовка и все вещи?

– Винтовка? Вещи? – удивился сержант.

– Они наверху, в оружейном шкафчике, – спокойно сказал Кейн, – я слышал, как ваши люди их делили.

– Что значит слышал? Показалось, наверное…

– Отдайте винтовку, – решительно сказала Мириам, подражая тону Би, – а то десять кредитов все-таки…

– Десять за него, но вообще-то…

– Что-то не так, Клайв? – голос шерифа подействовал на сержанта как-то странно, заставив его словно увянуть и уменьшиться в размерах. – Девочка решила забрать монаха?

– Да вот…

– Ну если он ей нужен, пусть забирает. Отдай его вещи.

– Да, – подобрался сержант, – сейчас отдаю.

Би, подошедшая следом за шерифом, протянула Мириам ее плащ и хотела было что-то сказать, но бросила косой взгляд на шерифа – и промолчала.

Когда двадцать минут спустя они вышли из магистрата, оказавшегося тем самым широким зданием, похожим на кар, солнце уже успело подняться высоко, и пыль, поднятая прохожими, затянула улицу белой жаркой пеленой, сквозь которую в отдалении ярким вертикальным бликом проступал металлический шпиль церкви.

– Спасибо, – сказал Кейн, сосредоточенно подгоняющий застежки бронежилета.

– Пожалуйста, – ответила Мириам.

– Что думаешь сейчас делать? – спросила Би.

– Мне нужно закончить то дело, ради которого я сюда приехал.

– Разнести бордель до конца?

– Это получилось случайно. Другое дело.

– Хорошо. Мы остановились в «Индюке».

– Это я уже знаю, стражники обсуждали вас всю ночь.

– И что они говорили?

– Ты не захочешь это слушать, – Кейн забросил винтовку за спину. – Но я постараюсь прийти в «Индюк», как только разберусь со своей… проблемой.

Он слегка поклонился Би, затем Мириам, и сбежал вниз по ступенькам.

– А ты, – спросила Би, – ничего не хочешь мне сказать?

– Хочу, – ответила Мириам. – Мне… мне очень стыдно.

– За что?

– За то, что я такая дура… Мне нужно было забыть его давным-давно, но я все еще продолжала думать, что если я приеду и встречу его, то все может быть как раньше, представляешь? Все еще продолжала мечтать, как маленькая девочка… – Мириам вытерла слезы и обнаружила, что Би смотрит на нее с явным недоумением.

– Я просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь. Ты потеряла сознание посреди улицы, причем во второй раз – очень надолго…

– А, это… это ерунда, я чувствую себя просто отлично. Я о том, что я не могла оставаться с вами в той комнате, потому что… потому что…

– Из-за шерифа?

– Нет! Из-за Никки…

– Гвардейца за столом?

– Да, он… ну помнишь, я рассказывала тебе про свою татуировку, как я сделала ее для… для…

– Но мне показалось, что он тебя не знает…

– Да! – слезы снова буквально брызнули из глаз Мириам. – Он… это хуже всего! Он мог сказать, что все кончено, что женат, что не может… но он даже не набрался храбрости, чтобы поднять на меня глаза! Он… Я такая дура!

Мириам разрыдалась, и Би, помедлив, неловко обняла ее, от чего та заплакала еще горше. Так они и стояли некоторое время – слезы Мириам текли по черной рубчатой броне, многочисленные прохожие отворачивались, стараясь не смотреть в их сторону, а где-то в жаркой пыльной глубине улицы тяжело звонил колокол, оповещая о наступлении полудня.

Глава IV

Интермедия IV

Кейн выбрал столик в стороне от остальных и уселся спиной к стене, обозревая площадь. Полдень едва миновал, и заведения, выходящие сюда своими фасадами, только начинали просыпаться. «Белая кошка», запомнившаяся ему по прошлой ночи, оказалась прямо напротив, так что круглая сцена, возвышавшаяся посреди площади, наполовину скрывала ее вывеску.

Он улыбнулся официантке, поставившей перед ним стакан и графин с яблочным соком, но та только зевнула в ответ и покосилась на винтовку, лежащую на стуле рядом с ним.

– Она сейчас подойдет, – сказала официантка, глядя, как он наливает себе сок. Многочисленные сережки в ее ушах отбрасывали блики при каждом ее движении. – Ты точно уверен, что нужна именно она? А то пошлет тебя – и никакая другая девчонка не согласится.

– Точно, – ответил Кейн. Сок оказался теплым, и в животе заурчало – монах ничего не ел со вчерашнего дня. Официантка снова зевнула и ушла под навес, в тень, где на плетеных стульях дремала пара здоровенных вышибал в черных безрукавках.

Опустошив стакан, он наполнил его снова, взял винтовку и смотал защитную ленту. Те несколько часов, которые его оружие провело в руках гвардейцев, не оставили на нем заметных следов, но в этом стоило удостовериться. Ствольная насадка отсоединилась с привычной легкостью, в пазах все еще оставалась смазка… Он положил насадку на стол рядом с графином и снял прицел.

– Тебе точно девчонка нужна?

Голос был низким, красивым и совершенно незнакомым. Кейн поднял глаза… Солнце оказалось как раз у нее за спиной, превратив ее пушистые волосы в алый ореол вокруг головы.

– Подружка вроде у тебя уже есть?

Кейн отложил прицел и встал.

– Привет, рыжая, – сказал он и улыбнулся.

Она не ответила, просто молча стояла, рассматривая его, и в ее зеленых глазах поочередно сменялись злость, удивление, боль…