Стальные клыки зверя

Картавый метнулся к охранному периметру. Просунув под колючую проволоку доску, он поднял доской колючку, а затем поднырнул под доску, моля Бога, чтобы колючки не зацепились за одежду. Картавый выбрался из — под доски на другой стороне охранного периметра и пополз в траве, бежать было нельзя — он был виден часовому угловой вышки. Трава стояла на редкость высокая — этот год случился дождливым. Ползти быстро опасно — резкое колебание травы могло привлечь внимание часового, а торопиться следовало. Картавый понимал: администрация лагеря в курсе того, что драки часто затеваются с целью отвлечения от побега, и он сейчас вымаливал у судьбы хотя бы минут двадцать. Картавый благополучно дополз до кустов, а там, пригнувшись, добежал до леса, но, прежде чем скрыться за деревьями, бросил взгляд назад, на зону, на место, где общество сконцентрировало криминал и сбросило заботу о нем на пацанов с автоматами, на ментов, чаще неудачников, равнодушных и озлобленных. Лицемерно называя это исправлением — там хорошими не становятся, криминальный пресс ломает слабых, сильных ожесточает. Отсюда шума драки уже не было слышно. Картавый быстро бежал меж высоких стволов сосен, напряженно вглядываясь вперед — не дай Бог, на кого напороться! Впереди блеснула вода.

— Неужели дошел — радостно подумал Картавый. Осталось перебраться через реку. В самом глубоком месте которой, как заранее выяснил Картавый, вода была человеку по горло, так что вроде бы перебраться можно будет без проблем. Вдруг со стороны лагеря донесся глухой лай — собаки! Судя по ожесточенному лаю, их было несколько, и они взяли след. От собак не уйти. Тайга кончилась — впереди отлогий песчаный берег. В песке ноги вязли, он быстро взмок. Картавый бежал и осматривал противоположный берег — крутой, высокий, взобраться будет непросто. Вдруг, на том берегу, он увидел расселину, по которой спускались узловатые плети — корни подмытой сосны. Он побежал вдоль реки, чтобы переправиться на ту сторону прямо к обнаруженному месту подъема. Собачий лай приближался, но почему-то, судя по лаю, собаки бежали не прямо за ним. Вдруг из-за кустов появился огромный зек.

— Кабан!

Тот бежал прямо в реку Картавый тоже повернул к реке. Из тайги, громко лая и остервенело, визжа, вырвались собаки.

— Они гнались за Кабаном! — понял Картавый и выругался. — Сволочь!

В самом глубоком месте вода была зекам по грудь, двигаться приходилось медленно, затем стало мельче, и они прибавили скорость. Собаки, а их было три, выставив из воды морды, плыли по реке, их сносило быстрым течением. К расщелине Картавый и Кабан прибежали почти разом, но первым за корень ухватился Картавый. Расщелина была широкая, и корней висело несколько, так что подняться можно было бы сразу обоим, но Кабан ухватил Картавого за пояс и сбросил на землю, а сам полез вверх.

— На корм собакам! — догадался Картавый, злобясь. — Рассчитывает на время занять их, сволочь!

Он ухватил соседний корень и быстро полез вверх, обогнав Кабана, ударил ногой его по голове. Кабан сполз на землю. Собаки, вырвавшись на берег, схватили его и, уже рвали на нем одежду. Картавый бежал по тайге к той самой сосне и вдруг услышал голос Цыгана:

— Сюда, я здесь…

ГЛАВА 22

Рыжий принес пистолет на другой день.

— Это точно тот, из которого убили архитектора? — спросил Егоров.

— Говорят, что тот, — Рыжий пожал плечами, — а я почем знаю. Может и не тот.

Когда Рыжий уселся за стол, то увидел свою зажигалку, которая была разобрана на части. Его лицо выразило неудовольствие:

— Ты что с ней сделал?

— Не скули, — оборвал его Егоров и стал разбирать пистолет, который принес ему Рыжий. Работал он быстро, видимо в обращении с оружием у него навыки были. А затем на рукоятку этого пистолета стал собирать зажигалку.

— Неужели подходит? — удивился Рыжий.

— Да нет. Я вчера просверлил отверстия по своему пистолету, — объяснил Егоров.

— А зачем это?

— Менты знают этот ствол, если только действительно из него замочили архитектора. Теперь надо, зажигалку с рукояткой от этого пистолета, дать подержать Черепу, а затем рукоятку с его пальчиками, прикрутить к меченому стволу. Пальчики — это улика!

— Я, Егоров, в детстве сказку читал, — ехидно начал Рыжий, — мыши хотели к кошке колокольчик прикрепить, мол, как подойдет, так слышно. Тоже вроде хороший план. Что он у тебя огонька попросит?

— Это дело техники.

— А вдруг у него алиби?

— У таких алиби знаешь… если клюнет, не выкрутится!

Когда этот странный гибрид был собран, Егоров подошел к телефону. Рыжий, бросив:

— Курну! — вышел.

Говорил по телефону Егоров долго, что-то объясняя, а затем спросил:

— Справишься, Изольда?

И, видимо, выслушав ответ, положил трубку. Вошел Рыжий и пробрался на диван, Егоров взглянул на него.

— Ну, у нас теперь все в порядке. Что скажешь про Черепа?

— А что сказать, не знаю.

— Ну, будет Череп сегодня в ресторане или нет?

— Это одному Богу известно, — осклабился Рыжий.

— Бог, то Бог — да сам не будь лох!

— Слышал, что бывает, почитай, каждый день.

— Ну вот, давай сегодня, посетим злачное место. — Егоров осмотрел Рыжего: