Стальные посевы. Потерянный двор

– О, ну, слушай! – Она даже импульсивно придвинулась к сыну, чтобы тот ничего не упустил из ее презентации. – Мы фактически расписали госпрограмму по нашему направлению, – деловито объясняла она. – Во-первых, активная героизация прошедших событий не должна слишком долго длиться в качестве центральной темы в культурной жизни. По словам доктора Голдфинч, мы должны все основные пункты повестки анонсировать и закрепить в течение года, а после выделить специальные праздничные дни и ежегодные события. Причем разделить дни скорби и дни радости, Голдфинч сказала, это очень важно. А в этот первый год необходимо построить всю программу государственных мероприятий так… словно нам всем нужно прожить за год несколько стадий горя…

– Слишком запутанно, – выдохнул пораженный Илия. – И непонятно.

– Смотри. – Лесли придвинулась еще ближе, даже стул подтащила. – Первым всегда приходит шок – это день начала войны, дату стоит воспринимать как трагическую. Следом, – она отмеряла пальцами расстояние по скатерти, – злость и ярость – самое громкое поражение, которое в будущем подстегнуло собрать все силы.

– Первое – Пальера, а второе… Наверно, прорыв Нового фронта, – размышлял вслух Илия.

– О Пальере я тоже подумала, – кивнула Лесли. – Дальше что‑то, что дало нам надежду, что война однажды закончится. – Она с любовью посмотрела на Илию.

А он с улыбкой согласился:

– Пробуждение Эльфреда.

– Твое возращение из пещеры Раската, – поправила его мать. – Снова нечто, что будто бы отобрало надежду, отодвинуло победу, но при этом напоминание о том, что в этот день мы не сдались…

– Я бы сказал, что день, когда Радожны вступили в войну…

– Я бы не рекомендовала с ними делиться, – недовольно произнесла Лесли, подливая себе чай.

Илия сначала намеревался оспорить, но, учитывая нынешнюю политическую обстановку и притязания на маннгерд, действительно не стоило. Пусть даже это было нечестно.

– Тогда день казни отца, – мрачным голосом напомнил Илия.

Лесли поджала губы и кивком согласилась. Она вытянула из Илии нужный ей ответ. А потом продолжила:

– В конце концов – победа, – просто подытожила она.

– В конце концов, победа, – без должного триумфа повторил король, словно только что вышел из горящего Дроттнинга. – Доктор Голдфинч дала еще советы?

– Конечно! – Как ни в чем не бывало Лесли вернула увлеченный тон в беседу. – Она утверждает, что нужно вернуть сострадательность в сознание людей, которые на многие годы отказались от любых сантиментов…

– Мам, ну ты нас как чудовищ‑то не описывай, – вступился за себя и всю армию Илия.

– Ты понимаешь, о чем я говорю, – обхаживая его, исправилась Лесли.

– Да, в целом понимаю, но вы там какие‑нибудь другие слова подберите, – осуждающе бурчал он. – Пожалуйста.

– Дельное замечание, я сделаю пометку, – дипломатично подтвердила она. – В общем, нужно достать из себя те эмоции, которые до этого вы себе не позволяли.

– Только не говори, что в кино настанет эра мелодрам, – в шутку заныл Илия.

– Именно она и настанет! Военных мелодрам!

– Какой кошмар, – констатировал Илия и надкусил печенье с трюфелем, чтобы ничего больше не ляпнуть.

– В конце недели я пригласила к себе мадам Поузи. – Лесли уже завела излюбленную песню.

– О Истина… Я слышал, у нее отказали ноги.

– Надо было меньше курить, – безжалостно прокомментировала Лесли. – Впрочем, инвалидное кресло не мешает ей работать, она, наоборот, сейчас активна, как никогда! Я передам ей все рекомендации Фонда. Кстати, как дела с Кнудом?

Печенье пошло не в то горло. Откашлявшись, Илия сказал:

– Какая‑то резкая смена темы. – Он отряхнул манжеты от крошек. – Что именно тебя интересует?

– Мы считаем их врагами? – протянула Лесли. – Или бывшими врагами? Или будущими, ну, не союзниками…

– Мы считаем их поверженными врагами, – коротко ответил Илия.

Лесли потянулась к карандашу у подноса и записала мелким изящным почерком пару слов в маленький блокнот.

– Поняла. Просто нам рекомендуют избавляться от понятия «противник – не человек»…

– А когда оно у нас было? – удивился Илия.

– Эм-м, постоянно. – Лесли распахнула глаза.

Они смотрели друг на друга, и каждый думал, что другой шутит. Заметив ошарашенный вид Илии, Лесли прервала паузу предложением:

– Ах, вот что действительно важно! Голдфинч настаивает, чтобы мы привлекали ветеранов к общественной жизни и публичным выступлениям. Конечно, она просит учитывать состояние, которое у них может быть не диагностировано… Все же микрофоны, хлопки, трубы, толпа, громкие звуки. Поэтому всех нужно будет тестировать накануне мероприятий. Мы создаем специальную комиссию. Она утверждает, что лучшие роли для них, конечно, не те, где нужны именно ораторские навыки или определенная харизма, сам понимаешь, но наставники и жюри в спортивных состязаниях, турнирах…

– Отличная идея!

– Да, – обрадовалась Лесли одобрению. – У нас ближайшее событие – Чемпионат Абсолюта. Из-за войны его не проводили больше пяти лет! Согласовали место проведения. Хотели в Вале, но я настояла на том, чтобы выбрали место поближе к столице. Это должно быть грандиозно!