Стамбульский ребус

Что бы он ни говорил, сам по-прежнему не мог оторвать глаз от колонны. Хотя, может быть, давал о себе знать трехдневный недосып, и парень просто уставился в одну точку, ничего не видя на самом деле. Если честно, я бы и сам сейчас с удовольствием немного подремал на этом неудобном сиденье. Чтобы взбодриться, решил расспросить Али о последней жертве:

— Так значит, третий убитый тоже среди коллег особой любовью не пользовался?

— А? Что? — встрепенулся мой напарник и попытался снова усесться прямо. Он уже почти задремал. — Вы про Шадана Дуруджу? Да, в редакции глубокого траура по нему я не заметил. Конечно, никто его смерти не радовался, но и оплакивать особо желанием не горел. Я расспросил о нем несколько человек — все они постарались отделаться привычными фразами. Насколько я понимаю, просто не хотели говорить об умершем плохо. Думаю, Зейнеп права — не так уж чист этот Шадан.

— Точно так же, как и остальные жертвы.

Пропустив мои слова мимо ушей, Али продолжил:

— Потом я взял его записную книжку и жесткий диск. Отнес все в нашу лабораторию. В книжке ничего ценного нет: так, какие-то заметки и наброски для будущих статей да номера двух человек, у которых он хотел взять интервью. А жесткий диск Зейнеп отнесла ребятам, занимающимся компьютерами. Что там на нем, узнаем завтра.

Снова завтра — мы столько всего должны были узнать завтра. Важнее всего, конечно, то, что завтра мы выясним, кому принадлежат наслоившиеся друг на друга отпечатки пальцев, которые Зейнеп нашла на рамах гравюр в доме Недждета. Она вернулась в участок только в десять часов, как раз перед тем, как мы выдвинулись сюда. Про нашего нового друга, попугая Визаса, мы тоже не забыли. Али настоял, чтобы Зейнеп отдала его на передержку в надежные руки — не оставлять же птицу умирать от голода и жажды.

Шутки шутками, а Зейнеп проделала большую работу. Но когда она загружала собранные данные в компьютер, оказалось, что отпечатков так много, что теперь ей придется просидеть над ними до самого утра.

Осмотр фургона, принадлежавшего семье Омера, тоже должен был завершиться только к завтрашнему дню. И список членов экспертной группы сегодня получить не удалось: проблему с компьютером все еще не устранили, и список обещали предоставить завтра.

Самое ужасное в том, что даже если мы получим все результаты, это не означает, что мы тут же найдем разгадку или хотя бы какую-нибудь мало-мальскую зацепку. Это меня сильно беспокоило, и я заерзал в водительском кресле. Снова заныла спина чуть выше лопатки. Видимо, брат Омера вдарил сильнее, чем мне поначалу казалось. Но боль была даже кстати — теперь мне точно не задремать.

— Когда, говоришь, Шадана видели в редакции последний раз?

— Во вторник вечером. В среду он уже не пришел. Но у него статьи выходят по понедельникам, поэтому его отсутствия никто не заметил. Друзей у него в редакции нет, его даже не хватились…

Пока Али рассказывал, я задумался о методах работы убийц. Три трупа за три дня. Если они каждый день кого-то похищают… Нет, они не будут так рисковать. Скорее всего, Шадана Дуруджу похитили во вторник вечером, после работы. Убили, но подождали, прежде чем отвезти труп к Золотым воротам. Потому что сначала им нужно было оставить тело второго убитого, Мукаддера Кынаджи, у колонны Константина. Зейнеп сказала, что Мукаддера убили, предположительно, во вторник, раньше десяти часов дня, а Недждета — в понедельник, раньше двух. Получается, преступники, прежде чем оставить где-то одного убитого, сначала похищали следующую жертву.

Мы имели дело с хорошо организованной шайкой. С группой крайне умных, крайне ловких, крайне решительных и жестоких убийц. Могли ли это быть Омер с братьями? Вряд ли. Хотя мы еще не получили результаты по их фургону, я ни капли не сомневался, что Омер ни в чем не виноват. Адем Йездан и его люди на роль убийц подходили больше. Напрашивался вопрос: для чего Адему убивать собственных союзников? Возможно, они что-то знали. Какую-то тайну, из-за которой он мог оказаться в тюрьме. Почему бы и нет? В конце концов, и за Адемом, и за тремя жертвами водились грязные делишки. Но при этом не стоило упускать из виду и Намыка Карамана с его Ассоциацией защиты Стамбула. Если убийцы действительно выбирают в жертвы тех, кто приносит вред городу, то более вероятно, что именно Намык с его сторонниками и есть преступники.

— Инспектор, смотрите!

Повернув голову, я увидел на безлюдной улице высокого худого мужчину: на голове темная кепка — он натянул ее поглубже, словно желая спрятать лицо, перед собой он с усилием толкал двухколесную тележку для мусора. Мужчина отлично подходил под описание, которое нам дал один из бездомных на площади Чемберлиташ: высокий и худой как жердь человек в сдвинутой на глаза кепке. Мое внимание, разумеется, привлекла сумка на тележке. Внутри было что-то крупное. Неужели труп?

От волнения я не мог усидеть на месте. Мы молча ждали, пока человек пройдет мимо нас. Когда он отошел примерно на десять метров, я шепнул Али:

— Предупреди Экрема, пусть приготовятся, — а сам вынул из кобуры пистолет и проверил его.