Стамбульский ребус

Феодора стояла рядом с Юстинианом. Это был самый счастливый день константинопольской зимы. Храм наконец достроен. Пятилетние работы завершены — упорство, интеллект и труд явили себя в новой постройке посреди старого города. Император с императрицей смотрели на свою мечту, которую они вынашивали пять лет. Двое до безумия влюбленных и одержимых страстью друг к другу людей. Два безгранично верящих друг другу соратника. Рука Феодоры лежала в руке Юстиниана. В его мощной ладони она была словно птица, нашедшая убежище от всего зла этого мира. Но кто и кого защищал — было неясно. Феодора пришла сюда с улиц — там она узнала гораздо больше, чем император, воспитанный лучшими римскими учителями. Не будь Феодоры — не было бы и Юстиниана. Не будь Юстиниана — для Рима не настала бы вновь золотая эпоха и Константинополь не возродился бы на его пепелище.

Стоя рядом с Юстинианом, Феодора смотрела на Святую Софию. Из римских борделей она вынесла урок о людской подлости, из шатров римских солдат — о беспощадности, а из кроватей римских благородных мужей — о двуличии человеческой природы. И когда народ Константинополя восстал, она хранила спокойствие. Не пришла в недоумение, когда благородные римские мужи присоединились к восстанию. Не испугалась, когда народ предал Константинополь огню, и даже когда Юстиниан решился бежать. Со всей своей грацией она взяла императора за руку и посмотрела ему в глаза, как будто смотрела в глаза собственного сына. Мягко, но при этом довольно резко сказала: «Ты император. Лучше смерть, чем изгнание. Правда, есть кое-что пострашнее смерти — самому нести смерть».

Как второй полноправный повелитель, Феодора, стоя рядом с Юстинианом, смотрела на величайший храм в мире. Ее заостренное лицо излучало безграничную гордость. В холодных глазах царила храбрость, которой могли позавидовать славнейшие воины. На губах — острая, как клинок ножа, ярость: она летела перед кинжалами легионеров и без разбора — будь то женщины или дети — отнимала жизни. Жизнь тридцати тысяч человек. Эта ярость вырвала Юстиниана из рук обезумевшей толпы. Феодора была самой честолюбивой, безжалостной и бесстрашной из женщин. Она была «Божьим даром» императора.