Станция мёртвых сердец (СИ)

— Я знаю, как это глупо. Я напился и… плохо соображал.

— Хочешь сказать, что если напьёшься — можешь повторить? — произнёс Ретт со злостью и тут же стряхнул руки, лежавшие у него на плечах, а затем, не глядя больше на Артура, прошёл в комнату мимо него и привычно уже упёрся лбом в стекло.

Артур сделал несколько шагов следом за ним и остановился в отдалении.

— Знаешь, сколько вечеров я провёл стоя вот так? — спросил он после долгой паузы, — стоял и думал о том, как хочу хотя бы просто увидеть тебя. А ты…

Ретт замолк и крепче вжался лбом в стекло.

— Я не спал с ним, Ретт. Я бы не смог. И я тоже думал о тебе. Всё время.

Рука его снова оказалась у Ретта на плече, но Ретт резко развернулся, стряхивая её.

— Врёшь. Всё время врёшь, Артур.

— Просто ты всё время не веришь, — Артур снова коснулся его плеча. Ретт не стряхнул его руку, и Артур решил, что можно придвинуться чуть ближе и коснуться лбом его ключицы. — Ретт, я не хотел, чтобы тебе было так больно. Я просто не мог тогда по-другому. Мне было… — он замолк, но Ретт продолжил за него.

— Тебе было плохо со мной.

— Не всегда! — Ретт снова вскинулся и заглянул ему в глаза. — Я был счастлив. Никогда не был счастлив так, как рядом с тобой. Но ты…. Боже, Ретт, а ты разве не понимаешь, что сделал? Я доверял тебе. Мне ничего было не жалко.

Ретт не ответил, и Артур медленно покачал головой.

— Нет, не понимаешь.

Он отстранился.

— Так будет всегда, да, Ретт? Тебе всегда будет можно, а я буду терпеть. Ты будешь решать, когда мы вместе, а когда нет. А я буду либо прощать, либо страдать.

Он покачал головой.

— Тогда может и правда лучше как есть.

Он отвернулся и, не дожидаясь ответа, двинулся к выходу.

— Артур…

Артур остановился и чуть повернул голову.

— Я бы хотел знать, каково тебе самому будет видеть, как я трахаю кого-то. Тебя это хоть немного заденет?

Артур тихо фыркнул.

— Ты злее меня. Я бы не хотел видеть, как тебя имеют на глазах у твоей же охраны.

Двери лифта открылись, и он исчез.

* * *

Ретт так и не смог уснуть той ночью. Ещё три дня он засыпал с трудом, а потом снова вызвал Артура к себе.

На сей раз тот не пытался отвлекать его, просто сидел на диване мрачный и равнодушный.

— Я обдумал ваши слова, — сообщил Ретт. — Вы возвращаетесь на прежнюю должность.

Артур кивнул так, будто не был ни удивлён, ни обрадован.

— Я хочу, чтобы контракты с Эрханом были возобновлены до конца месяца.

— Само собой, — Артур встал и вышел.

Разговор получился идиотским и пустым, и Ретт чувствовал это. Что-то переменилось, и он не хотел знать, что.

Артур вернулся в свой кабинет, и Ретт больше не чувствовал его присутствия за стеной. Желание видеть его стало от этого только сильнее, и маленький экранчик телефона никак не мог погасить этой жажды, так что Ретт вызывал его каждый день сразу же после обеда.

Разговор, однако, не клеился. Они редко заходили дальше взаимных обвинений, а через некоторое время решили и вовсе не касаться личных тем.

Говорить с Артуром о работе было легко и приятно. Он не сообщал о неудачах — только о том, что прошло хорошо. Закончив разговор об очередной сделке, мог просто сидеть и молчать долго, будто ожидая чего-то — но Ретт не хотел продолжать. Не хотел снова ссориться. Он и сам не понимал уже, что хотел — возможно, снова услышать тот тихий голос, которым Артур ещё совсем недавно звал его в пентхаусе, но больше его не было.

Сентябрь уже был в разгаре, когда Ретт решил сделать хоть что-то, чтобы разорвать этот замкнутый круг молчания.

Милфорд проработала всё лето и теперь взяла двухмесячный отпуск, а с нового года просилась и вовсе отпустить её на пенсию. Ретт не знал, противиться или нет, но решил на всякий случай начать подбирать ей замену, в чём Элизабет тут же вызвалась ему помочь. Она предложила на два месяца взять на стажировку знакомого своих знакомых, Джереми Уоткинса. Уоткинсу был двадцать один год и он только только закончил малоизвестный колледж на глухой планетке, однако выглядел человеком обязательным и амбициозным. Он явно надеялся выбраться на более серьёзные должности, и Ретт не имел ничего против. Однако Уоткинс оказался куда более пробивным, чем рассчитывал Дуглас — он заявился к нему с деловым предложением уже спустя пару недель работы в офисе.

— Я знаю, что хороший сотрудник должен уметь удовлетворить потребности начальства, — заявил юноша, и Ретт едва не поперхнулся от такой откровенной наглости.

— Кто вам такое сказал?

Джереми подошёл вплотную и остановился, опираясь бёдрами о край стола.

— Об этом весь офис говорит.

— Что ж… Если назовёте мне фамилии, то штат сильно поредеет.

— Чем я хуже вашего мальчика? — спросил Джереми всё с той же откровенной наглостью.

Ретт хотел было ответить грубо, но взгляд его упал на часы, и он усмехнулся. Артур должен был прийти с минуты на минуту. Артур, который говорил что понимал, но не понимал ни черта.

— Что ж, приступайте, — Ретт чуть отодвинулся от стола и откинулся на спинку кресла, оставляя парню пространство для манёвра.

Кажется, наглость из Уоткинса немного выветрилась.