Старость — это надолго

Доктор с трудом сдержал гнев по поводу такой бестактности. По лицу повара пробежала сочувственная усмешка, а брата Рикардо грубость настоятеля заставила нахмуриться еще сильнее обычного.

— Пока нечего докладывать. В комнате беспорядок, все указывает на то, что брат Дамьен собирался в спешке. Взял, думаю, только самое необходимое… Мы заперли келью на всякий случай. После завтрака я хотел бы опросить присутствующих… а, может быть, кто-то хочет сам рассказать о том, что видел или слышал? — Андре вгляделся в смущенные лица монахов. О брошенной на середине фразы летописи он решил умолчать, пока не разберется, что к чему. Старики между тем тоже не торопились раскрывать карты. Они отводили глаза, делали вид, что увлечены едой. Только аббат Лоран яростно сдвинул косматые брови.

Андре пожал плечами.

— Что ж, в таком случае мне тоже нечего больше сказать. После завтрака я вернусь в келью брата Дамьена и буду разбираться в его бумагах.

— Вы обещали, что слуга поможет на складе, — подал голос брат Андони.

— Обязательно. Пока Лу мне нужен, но я пришлю его при первой возможности.

На том и порешили. Окончив завтрак, монахи разбрелись по своим делам. Доктор и Лу встали из-за стола последними. Парень метнулся помогать повару убирать со стола — он разумно рассудил, что в любом месте в лихую годину держаться нужно ближе к кухне, да и характер добряка распознал быстро. Вот ворочать мешки на складе под присмотром угрюмого баска слуге совсем не улыбалось, но перечить хозяину он не решился. И потом, все лучше, чем над книжками корпеть. А раз новое дело подоспело, авось доктор совсем забудет про эту учебу.

Брат Модест поблагодарил парня за помощь, а сам уселся на табурет и вполголоса обратился к Андре:

— Неужели вы допускаете мысль, что брат Дамьен мог решиться на побег?

— А вы такой мысли не допускаете? — осведомился доктор.

— Не верится что-то… Он ведь вырос тут, мирской жизни не знает совсем. Ладно я, то и дело вспоминаю грехи молодости, а ему и жалеть-то не о чем. Нет, тут что-то не то…

— Наверняка он действовал тихо, а стены здесь толстые — неудивительно, что никто ничего не слышал, — рассуждал вслух Андре. — И все-таки… Кто из братьев встает раньше всех?

— Я, — ответил брат Модест, — подымаюсь еще до рассвета каждый день.

— Сегодня вы не заметили чего-нибудь необычного?

— Нет, доктор. Ненастье такое на улице, что и выходить неохота было. Юркнул на кухню поскорей, да начал завтрак готовить. Носу наружу не высовывал, пока время звонить к мессе не настало.

— Остальные, стало быть, просыпаются самостоятельно или по звону?

— Обычно раньше, — улыбнулся повар. — У каждого есть дела с утра, да и старческий сон на рассвете чуток.

— С братом Арманом вы сегодня не виделись? Он ведь тоже встал до рассвета…

— Нет, доктор. Он не заходил на кухню. Полагаю, брат Арман прошел прямо на конюшню, быстро запряг осла и скоро уехал. Он ведь тоже видел, что дождь собирается, поэтому спешил.

— Возможно… Я постараюсь это расследовать как полагается. Если что-то не так, вы узнаете первым, — пообещал приятелю Андре.

Тот с улыбкой ответил:

— Со своей стороны клянусь кормить вас исключительно свежей и питательной пищей. Брат Рикардо сегодня нашел в силках трех кроликов, так что в мясе недостатка ближайшие дни не будет.

Подождав слугу, Андре вместе с ним прошел к келье брата Дамьена. Лу откатил тяжеленный валун, подпиравший дверь, и они вошли. Доктор приказал открыть ставни и, не удовлетворившись скудным светом, зажег свечу, оставленную монахом на столе. Он вновь уселся на стул и склонился над летописью. Но не успел Андре вчитаться в первые строки убористого почерка брата Дамьена, как в дверь, которую Лу прикрыл минутой раньше, постучали.

— Я услышал, как вы вернулись… Выйди-ка погуляй, — обратился к слуге вошедший аббат Лоран. Оставшись наедине с доктором, он продолжил. — Пришел сознаться, что сам был не слишком откровенен в трапезной.

— Неужели? — осторожно молвил доктор.

— Так точно! Я плохо сплю, мсье. Просто отвратительно. Полночи ворочаюсь, а просыпаюсь обычно задолго до рассвета. Вот и сегодня встал ни свет ни заря.

— Вот как…

— Именно так! Дождя еще не было. Я зажег факел и вышел прогуляться по галерее, потом прошел в сад через калитку, обошел монастырь кругом и вернулся через церковь.

— Видели кого-нибудь? Брата Дамьена или брата Армана?

— Нет, черт возьми. Ни одной живой души. Телега стояла у ворот, не запряженная. Нашего возницы рядом не было. Тут начало накрапывать, и я вернулся к себе.

— Но почему же вы решили скрыть это от других?

— Потому что монах наверняка сбежал из моего монастыря, когда я бодрствовал. Это случилось прямо у меня под носом, — медленно проговорил настоятель, сверля глазами Андре. — Мне не хотелось бы, чтобы подчиненные смеялись за моей спиной. Надеюсь, вы действительно тот, за кого себя выдаете, мсье. В противном случае я просто теряю с вами время.