Старшая Эдда. Песни о богах в пересказе Ильи Бояшова

Долго ли, коротко продолжались уговоры, но Тор всё же вынужден был согласиться. Краснея от позора и ярости, он выразил готовность прикинуться Фрейей и позволил надеть на себя брачный убор. Грудь его украсили великолепным ожерельем карликов, повесили на пояс связку ключей, накрыли голову пышной накидкой, и нарядное платье скрыло его колени.

Локи едва сдержал ухмылку — впервые предстал перед ним Рыжеволосый в таком наряде. Успокаивая аса, он сказал:

— Не печалься — буду я тебе доброй служанкой. Вместе отправимся в Ётунхейм.

Переодели в женский наряд и Локи. Затем привели козлов. Собравшиеся на совет асы впрягли их в повозку и пожелали Тору с Локи доброго пути. Козлы рванулись с места — на этот раз ни о какой хромоте и речи не было: рассказывали, что от их резвого бега горела земля и рушились горы, ибо Тор, сгорая от стыда и пылая жаждой отмщения, гнал их нещадно.

Миновали священные козлы Тора утёсы, миновали леса и долины и прибыли, наконец, к жилищу торжествующего Трюма, которое, словно змеиное гнездо, было полно драконами, великанами и прочими мерзостными чудовищами. Новоявленный жених места себе не находил от нетерпения и встретил невесту такими словами:

— Пусть скорее застилают скамьи в палатах — Фрейю доставили мне, невесту прекрасную, старым Ньёрдом рождённую! Пусть она ни в чём не нуждается: коровы тут ходят с золотыми рогами и пасутся быки. Вдоволь сокровищ у старого турса — драгоценных каменьев гора сверкает в подвалах. Только Фрейи одной мне не хватало.

Тор, услышав приветственную речь сладострастного ётуна, едва сдержал себя — Локи схватил его за рукав, чтобы не сорвался нетерпеливый бог. Сели они на скамью, и подано им было множество блюд. Рядом с невестой чавкали и рыгали гости ётуна — смрадом несло от них.

Несказанно удивив собравшихся, невеста проявила завидный аппетит, съев целого быка и обглодав его кости. Затем подали огромных лососей — восемь штук проглотила без остатка та, что была под покрывалом. Наступил черёд пива, и влила в себя невеста без малого три бочки, вызвав оторопь и у драконов, и у ётунов, ибо не могли они представить себе, что женщина способна обладать подобной прожорливостью.

Трюм, посмотрев на такое, воскликнул:

— Никогда не видел я ранее жён, которые так бы ели и пили бы столько пива, что и ётуну не под силу влить в своё брюхо.

Локи, освоившись в наряде служанки, отвечал тонким голосом:

— Ничего в этом нет удивительного: восемь ночей не ела Фрейя — так не терпелось ей увидеть Трюма.

Тогда великан, млея от страсти, хотел уже было откинуть покров, скрывавший лицо невесты, и поцеловать её, но увидел в полутьме сверкающие глаза и тут же отпрянул. Не сдержав удивления, воскликнул Трюм:

— Почему так горят глаза у Фрейи-богини? Словно пламя пышет из них!

И вновь ответила Трюму служанка:

— Восемь ночей без сна провела моя госпожа — так не терпелось ей лицезреть своего жениха.

Тут в палату вошла старуха, сестра турса, безобразная великанша, космы которой свисали до пола, нос доходил до подбородка, а глаза были словно два затянувшихся ряской озерца. Стала уродина клянчить у невесты дары:

— Дай мне браслеты из золота и из золота кольца, если хочешь добиться дружбы моей и доброй приязни.

Отвечал за невесту Локи: мол, готова Фрейя подарить и браслеты, и кольца, готова даже отдать своё ожерелье, но прежде должен Трюм показать невесте свою самую главную ценность.

Истекая от вожделения слюнями, простак тут же воскликнул, что есть у него одна вещь, с которой по ценности ничто не может сравниться ни у ётунов, ни у богов. Хлопнув в ладоши, великан потребовал от слуг принести ему Мьёлльнир:

— Скорее несите молот и положите его на колени прекрасной невесты. Пусть он будет порукой, скрепляющей наш союз.

Положив Мьёлльнир на колени невесты, которые показались жениху несколько грубоватыми, и похваляясь, что, владея молотом, он станет самым могущественным властелином среди девяти миров, принялся ётун насмехаться над асами. Особенно потешался он над простофилей Тором, проспавшим своё сокровище. Говорил Трюм, что, лишившись Мьёлльнира, превратился Рыжеволосый в посмешище и теперь даже карлики над ним потешаются.

При этих словах Тор впал в неистовство и, вскочив, скинул накидку. Ётун и его гости даже не успели опомниться, как принялся крушить Рыжеволосый молотом налево-направо, разбивая черепа великанов и драконов. Первым рухнул Трюм, затем — безобразная старуха-великанша, а за ними были перебиты все гости и слуги. Обуяла Тора такая ярость, что и Локи бы не поздоровилось, не успей лукавец спрятаться под лавку. Затем взялся ас громить Мьёлльниром столы и скамьи — всё в палатах Трюма полетело кувырком, а затем рухнули и сами палаты, так как разбил Тор молотом столбы и опоры. Перебил в бешенстве Тор и цепных псов незадачливого жениха, а затем табуны и стада великана, не пощадив ни коней, ни коров, ни овец, — не оставил даже куриц с петухами и так вытоптал землю, на которой стояло жилище ётуна, что на ней долго ещё ничего не росло.