Старые страницы

Лондонскій конгрессъ провалился потому, что, при всей симпатичности заявленныхъ имъ цлей, былъ втайн плодомъ общественной неискренности. Можетъ ли нападать на проституцію тотъ соціальный строй, котораго она – прямой и необходимый результатъ? Конечно, нтъ, – онъ можетъ лишь длать видъ, будто нападаетъ. A если нтъ, можетъ ли онъ серьезно и убжденно стремиться къ уничтоженію страшнаго рынка, на которомъ обращается этотъ грустный товаръ? Конечно, нтъ, – онъ можетъ лишь длать видъ, будто стремится. Ему нуженъ этотъ товаръ, и онъ будетъ имть его; товару нуженъ рынокъ, и онъ – несмотря на все обиліе честныхъ и хорошихъ словъ противъ его существованія – будетъ существовать. Быть можетъ, немножко облагообразится, временно наднетъ вуаль, но – будетъ! Докол? До тхъ поръ, пока новая нравственная реформа не освжитъ нашу культуру, начинающую принимать столь разительно схожія формы съ культурой умершаго Рима – до тхъ поръ, пока реформа эта не возвыситъ женщину надъ ея современнымъ соціальнымъ уровнемъ, не укажетъ ея права на «душу живу», не дастъ ей въ обиход нашемъ мста иного, тмъ, – говоря языкомъ политико-экономическимъ, – «предметъ первой необходимости». Покуда женщина остается въ одномъ разряд съ виномъ, хлбомъ, солью, мясомъ, кофе, чаемъ и тому подобными вещественными потребностями человчества, – до тхъ поръ и проституція, и рабскіе рынки проституціи незыблемы. Ибо человкъ – животное эгоистическое. Привыкнувъ пить кофе, онъ заботится о томъ, чтобы хорошъ былъ кофе, свжъ и вкусенъ, a вовсе не о томъ, чтобы хозяева кофейныхъ плантацій не совершали несправедливостей надъ своими рабочими и были бы люди высоконравственные. И – если y негодяя-булочника окажется хлбъ лучшаго качества, чмъ y булочника богобоязненнаго и добропорядочнаго, послдній, вопреки всмъ своимъ хорошимъ достоинствамъ, можетъ закрывать лавочку: онъ банкротъ.

– Но вдь это же парадоксы! – возразитъ мн читатель-оптимистъ, – софизмы Богъ знаетъ какой давности… Женщіна – вещь, женщина – кусокъ мяса, о которой вы говорите, осталась далеко за нами – во мрак теремовъ, гаремовъ, гинекеевъ. Мы возвысили семейное положеніе женщины. Мы создали вопросъ о женскомъ труд, выдвинули впередъ стремленіе къ женской равноправности…

Возвысили семейное положеніе женщины? Но она до сихъ поръ жена мужа своего фактически – лишь до тхъ поръ, пока онъ того хочетъ, и мать – воспитательница дтей своихъ – опять-таки, покуда только супругу угодно. Вы имете право любить, разлюбить, разстаться съ женою, наградивъ ее отдльнымъ паспортомъ и тмъ или другимъ денежыымъ содержаніемъ, можете оставить y нея дтей, отнять ихъ, можете вытребовать ее къ себ по этапу, – она безсильна отвтить вамъ подобною же мрою; она не властна даже въ личномъ обязательственномъ и имущественномъ своемъ прав, и, чтобы вексель жены хоть что-нибудь стоилъ, его долженъ украшать супружескій бланкъ. Это – разъ. A затмъ: чего стоитъ это мнимое возвышеніе женщины въ семь, при общественномъ курс, длающемъ, съ каждымъ годомъ, все боле и боле затруднительнымъ возникновеніе, поддержку и правильное существованіе семьи? Мы слышимъ всеобщій вопль: «жить нечмъ»! Видимъ, какъ недостатокъ средствъ разлагаетъ семью за семьею, какъ быстро растетъ въ брачной статистик процентъ старыхъ двъ, не нашедшихъ себ жениховъ, и холостяковъ, уклоняющихся отъ брака, по осторожному принщгау – «одна голова не бдна, a ж бдна, такъ одна»! Цлыя тысячи браковъ, отказавшихся отъ дторожденія или практикующихъ пресловутую Zweikindersystem. Тысяча матерей, заливающвхся слезами при появленіи «лишней и не входившей въ разсчетъ» беременности, предпочитающихъ перспектив въ мукахъ родовъ и въ недостатк и нужд ростить чадо – абортивныя услуги разныхъ секретныхъ акушерокъ и шарлатановъ-докторишекъ… Въ обществ, гд женщина вынуждена отказаться отъ дторожденія, гд правительства тщетно изобртаютъ мры, чтобы воспитательные дома, предназначенные для незаконнорожденныхъ, не заваливались дтьми законнорожденными, – не хвалитесь семейнымъ возвышеніемъ женщины.