Статьи и проповеди. Часть 13 (07.03.2017 — 14.05.2018)

У нас с вами печальная картина… Человек может думать – одно, хотеть – другое, говорить – третье, а делать – четвёртое. Эта «растасканность» на части, это и есть плод грехопадения, и разбития нашего на куски. Это всё равно, как, если бы красивую вазу кто-нибудь брякнул об пол, и она развалилась на сто восемьдесят кусков. Мелких и больших. Вот, мы разбиты. От этой разбитости мы страдаем.

Вот, говоришь, например, сам себе: «Обещаю бросить курить с 1 сентября!» – Наступило восьмое – а я всё еще курю. Допустим.

Или кто-то говорит кому-то: «Я обещаю тебе, что я верну тебе деньги вовремя». Однако ж вот время прошло – и не вернул.

Говорит: «Извини, прости… я забыл… , ещё не заработал..».

Вот, мы говорим – и не делаем. Говоришь: «Сделаю!» – и не сделал.

Говоришь: «Не сделаю!» – и сделал. И так далее…

Это наше страдание. Разве мы от этого не страдаем? У нас слово и дело совершенно разные. При этом они должны быть едины.

Но и у нас, в нашей жизни, слово продолжает быть делом. Например, работодатель говорит человеку: «Я беру Вас на работу». Сказано – сделано. Подписан документ о принятии человека на работу. «Идите в отдел кадров!» Что произошло? Произошло чудо.

Человек сказал слово, а у теперь у семьи есть хлеб.

У кормильца есть работа, а у «жены с дитями» есть хлеб.

Потому что: слово сказано – и дело сделано. У нас тоже слово чудесное. Или, например, парень говорит девушке: «Выходи за меня. Будь моей женой». Она говорит: «Выхожу». И кладёт ему руку в руку. Всё. Теперь родятся дети. Теперь умножится человек на земле. И будет новая семья. И будет великое чудо. Слово сказано. Дело сделано. Так и у нас.

Или командир говорит в бою: «В атаку! За мной!» И вылезает из окопа. И все – хочешь, не хочешь, со страхом, с трясущимися поджилкам; тоже вылезают и кричат. Один кричит: «Мамочка!» Другой: «Господи, помилуй!» Но побежали за командиром.

Слово сказано – дело сделано. Люди пошли.

У нас, в нашей жизни, слово продолжает действовать чудотворно. Слово всегда чудотворно. Даже при нашей разбитости грехом. Даже при нашей растасканности и при нашей греховной слабости.

Всё равно. Слово – это чудо.

Теперь, заметьте ещё такой, очень важный, момент… В Церкви все таинства предполагают слово и согласие. Вот, крещение… Вспоминайте…

Если крестится взрослый – с ним идёт диалог.

Если крестится маленький, то крёстные нужны, и с ними диалог идёт. От имени крещаемого младенца. Мы спрашиваем. Самого крещаемого, если это взрослый крестится. Или крестного, если маленький.

Отрицаешься от сатаны и от всех дел его? – Отрицаюсь.Отрёкся от сатаны? – Отрёкся.Дунь на него и плюнь на него! – Дунул. Плюнул.Сочетаешься Христу? – Сочетаюсь.Сочетаешься Христу? – Сочетаюсь.Сочетаешься Христу? – Сочетаюсь.Поклонись Ему! – Кланяюсь Отцу и Сыну, и Святому Духу.

Всё. Дальше молимся и крестим человека. Если этих слов не сказать, нельзя крестить.

Вот, если позвали священника к умирающему…

Он в коме и некрещённый. Родители или родственники хотят, чтобы он крестился, например. А он не может сказать ни да, ни нет.

Можно крестить? – Нельзя. Нельзя!

Надо, чтобы он сказал: «Хочу!»

Если будет чудо, если он разлепит глаза и прохрипит: «Хочу!», то – Всё. Смело крести его и спасай душу. А не скажет, не прохрипит, не напишет дрожащей рукой на куске бумаги: «Хочу крестится!» – нельзя.

Должно быть слово сказано.

Без сказанного слова ничего не действительно.

Венчание…

Когда мы брачующихся соединяем, мужа с женой, спрашивает священник у мужа будущего, ныне жениха:

Имеешь ли желание, доброе, непринуждённое, мысль крепкую взять себе в жены вот эту женщину? – Имею.Другой женщине не обещал ничего? – Не обещал.

Её спрашивают то же самое.

Имеешь желание непринужденное, доброе?

(То есть на за долги, не по залёту, не под пистолетом, не под ножом, не под клятвой. Доброе желание, непринужденное… ) И крепкую мысль. Взять себе его мужем, перед Богом. Имеешь? – Имею.

Другому никому ничего не обещала? – Не обещала.

Тогда можно венчать.

Дальше говорим: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа». И … «поехали» венчаться.

А если слова не сказаны, нельзя.

Также и в монашестве. Кто видел из вас монашеский постриг?

Стоит игумен на высоком месте. Ползёт на коленях в ночной сорочке будущий монах. Монахи стоят в два ряда – справа, слева. Покрывают его мантиями. И он, как бы в коридоре этих мантий, его никому не видно, проползает. Поднимается на ноги перед игуменом.

Игумен говорит ему: «Чего пришёл?» По-славянски: «Почто пришел еси, брате?»

Он ему отвечает: «Желая жития постнического» То есть – хочу жить постным, ангельским чином. Он берёт ножницы и бросает их на пол.

И говорит: «Возьми ножницы и даждь ми я».

Тот нагибается и даёт ему ножницы.

Игумен берёт их и опять на пол бросает. «Прими ножницы и подаждь ми я». – Нагибается и опять их даёт.

Игумен опять бросает их на пол. «Прими ножницы и подаждь ми я». Покажи, что ты смиренный. Что не будешь здесь пузо растить. Что будешь, как ангел Богу молиться за весь мир. Будешь каяться в грехах своих и будешь послушным. Даже в абсурдных ситуациях.

Это всё было сказано.